его за 7 тыс. верст, – говорил В. О. Ключевский, – понадобилось сломать сотни тысяч крестьянских хозяйств, оторвать от дела сотни тысяч рабочих рук, погубленных затем в Манчжурии или ввергнутых в острую безработицу, наступившую после войны».[177] Тысячи покалеченных разошлись тогда по городам и весям, представляя собой наглядный пример жертв войны и физической беспомощности – вести хозяйства они уже не могли. Лучшего материала для антивоенной агитации не придумать. Поэтому не удивительно, что очень скоро после начала Первой мировой войны, такой же бесцельной и бессмысленной по своей сути, и после первых поражений, когда эшелоны с ранеными и калеками пошли на восток, власти империи столкнулись с протестом, пока только пассивным.
Так, Н. Н. Головин приводит выступление министра внутренних дел Б. Н. Щербатова на совещании Совета министров 4 августа 1915 года: «Я должен отметить, что наборы с каждым разом проходят все хуже и хуже. Полиция не в силах справиться с массой уклоняющихся. Люди прячутся по лесам и в несжатом хлебе». Нежелание призывников идти на фронт он, в частности, объяснял и действиями подстрекателей, которые «не упустят предлога и создадут на этой почве беспорядки и волнения». Агитация, по его словам, принимала «все более антимилитаристический или, проще говоря, откровенно пораженческий характер. Ее прямое влияние – повальные сдачи в плен».[178]
Обращаем ваше внимание на дату – 4 августа 1915 года. Прошел только год с начала войны, а люди уже «прячутся по лесам», «повальные сдачи в плен» и «пораженческий характер». Хорошо известно, что в это время все большевики – единственная политическая партия, с самого начала выступавшая за поражение России в империалистической войне и превращения ее в войну гражданскую, сидели по ссылкам, в подполье и в эмиграции. Как утверждает сетевой ресурс Википедия, «до весны 1917 г. влияние РСДРП(б) в России было незначительным».[179]
Тогда откуда же брались «подстрекатели» в 1915 году, агитация которых принимала все более пораженческий характер? Понятное дело, что «подстрекатели» – это следствие войны, а не причина, но все-таки, откуда же они взялись? Ведь известно, что в условиях войны действовали особенно жесткие цензурные правила, был усилен полицейский надзор. Известно также, что вся легальная литература занималась всесторонней и комплексной пропагандой войны, ее тиражи в тысячи, может быть, даже в миллионы раз превосходили тиражи нелегальной пацифистской литературы, отличались разнообразием формы и содержания. Больше того, как утверждает современный исследователь Е. Ю. Семенова, над всеми периодическими изданиями тогда висела «угроза закрытия…за малейшее высказывание против войны».[180]
Получается, «подстрекатели» – это ростки пораженчества, которые бурно прорастали в народе сами по себе, на основе естественного права и вопреки усилиям царского правительства или большевиков. И тогда, отвечая на вопрос, что происходит, если мобилизация