поцелуем.
– Регуэль, – сказала она. – Я должна пожурить тебя. Так-то ты исполняешь свои обязанности? Ты даже не спросил о судьбе письма, данного тебе отцом. Успокойся, – быстро прибавила она, видя, как он побледнел. – Вот оно. – Она взяла со стола пергаментный свиток и подала ему. – Прости, что я сломала печать. Я ведь не знала, когда ты очнешься, и боялась опоздать с поручением, которое тебе было дано. Из письма я узнала, к моей великой радости, кому я смогла оказать небольшую услугу. Я узнала, что ты Регуэль, сын Иоанна из Гишалы. А его я ставлю выше всех других. Он один в состоянии победить римлян.
– Ты знаешь моего отца? – воскликнул Регуэль, и то легкое недоверие которое овладело им при виде распечатанного письма, исчезло.
– Я только один раз и видела его, – ответила Береника. – Это было в Тивериаде, когда он обвинял публично Иосифа бен Матия. Народ восторженно приветствовал его, и наместнику едва удалось спастись бегством. Тогда я поняла, что рука Божия покоится на отце твоем….
– Скажи мне, как тебя зовут? – спросил он вдруг.
Она изумленно взглянула на него.
– Зачем? – спросила она отрывисто.
– Я хотел бы знать, подходит ли твое имя к тому, чем ты мне кажешься.
– А чем я тебе кажусь?
Она это сказала шутливым тоном, но голос ее был странно взволнован.
Он снова покраснел.
– Я вспомнил предания нашего народа, – пробормотал он.
– И с кем ты сравнивал меня?
– С Деборой.
Это имя взволновало ее. Как раз об этом она думала во все время своей одинокой жизни в Цезарее. Это было то, что бессознательно проходило через все ее мысли о будущем величии ее народа, то, что звучало в ее словах сказанных брату.
Дебора!
Ей вспомнилась победная песнь пророчицы. Она так часто повторяла ее ребенком в мрачные бурные ночи и при этом трепетала от восторга. Воображению ее рисовалось былое величие; она вдыхала запах крови, слышала шум колесниц, топчущих трупы врагов.
Неужели то, что удалось простой женщине из народа, не может быть осуществлено ею, могущественной царицей?
Дебора!
– А что если ты угадал, – сказала она Регуэлю. – Что если в самом деле мое имя Дебора и я стану Деборой для нашего народа?
– Ты, наверное, станешь ею, и народ израильский будет восхвалять тебя до конца дней.
– А ты?
Он ничего не ответил. Он уткнулся в ее блестящее платье, чтобы скрыть в нем свое пылающее лицо. Она подняла его голову и, погружая свой взгляд в его чистые благородные черты, прижала ее к своей груди.
– Регуэль!
Звук ее голоса был такой мягкий и многообещающий. Он не мог больше выдержать ее чар, когда она нагнулась к нему. Ослепленный, он закрыл глаза. Вдруг он вздрогнул и упал на подушки.
Губы пророчицы коснулись его уст.
Андромах подошел и нагнулся над юношей, лежащим в обмороке.
– Ты могла убить его, – сказал он Беренике с укоризной.
– А ты не думаешь, что смерть его была бы блаженной? – ответила она, странно улыбаясь.
Глава V
Когда