в стакан с остатками виски:
– Завтра Олег тащит меня на благотворительный вечер. Я не знаю, как выдержать комбо из Абрамова и его друзей.
– А вдруг будет не так уж и плохо?
Я печально улыбнулась.
– Эй.
Миша придвинулся ко мне и осторожно взял двумя пальцами за подбородок, поворачивая к себе. Я посмотрела на него. В красном полумраке кабинки всегда ясные и смешливые глаза Пронина выглядели серьезными.
– Я не люблю когда ты грустишь, – прошептал он, с озабоченностью всматриваясь в мое лицо.
– У меня нехорошее предчувствие, – призналась я.
В последние дни Абрамов стал непривычно молчалив и будто бы держался от меня на расстоянии. При обычном рвении влезать в каждый аспект моей жизни, его поведение казалось странным. Я почти убедила себя в том, что он что-то от меня скрывает. Что-то, что мне совершенно не понравится.
Пронин провел большим пальцем по моим губам, опустив на них задумчивый взгляд. Затем несколько раз моргнул и, словно опомнившись, заглянул мне в глаза:
– Как бы я хотел забрать все твои тревоги.
– Ты можешь, – вырвалось у меня еле слышно, о чем я тут же пожалела. – Извини. Это нечестно.
Миша нежно коснулся моей щеки.
– Иди сюда, – выдохнул он и подался ко мне, накрывая мои губы влажным и чувственным поцелуем.
Да, Пронин мастерски владел искусством забирать не только тревоги, но и вообще какие бы то ни было мысли.
В первую секунду я хотела воспротивиться, но как только Мишин язык проник в мой рот, мне больше ничего не оставалось, как обхватить свободной рукой его шею и привлечь к себе еще ближе.
Пронин, не глядя, отложил мундштук и приобнял меня за талию, прижимаясь ко мне так тесно, что я каждой клеточкой тела чувствовала исходящий от него жар. Мишин поцелуй возбуждал, но этот парень всегда четко знал границы дозволенного, поэтому ни одним лишним прикосновением не давал понять, что дело зайдет дальше.
Это просто поцелуй. Горячий. Будоражащий. Головокружительный.
Мы целовались долго, неспешно, наслаждаясь каждой отведенной нам секундой. Наконец Миша оторвался от моих губ и на миг поджал собственные. Не убирая рук, он мягко улыбнулся:
– Полегчало?
Я, быстрее захмелевшая от его поцелуя нежели от виски, смотрела на него с легкой ухмылкой.
– И ты сегодня планируешь целоваться с другой девушкой, – многозначительно произнесла я.
Миша дерзко дернул бровями:
– Она должна визжать от восторгов, зная, что эти губы целовали саму Анну Вебер.
Я не удержалась от смеха, а парень довольно улыбнулся.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я.
Миша подмигнул мне и, прежде чем убрать руки и отодвинуться, нежно поцеловал в кончик носа.
Пронин вновь взялся за мундштук, а я, глядя на него, поймала себя на том, что теперь думаю не о валящихся на меня заботах, а о том, как завидую счастливице, которая проведет сегодняшнюю ночь в Мишиных объятиях.
Не позволяя ревности затуманить разум,