начальства, но Соколовский явственно и убедительно играл роль сфинкса и только после ухода Крамеша с медведем сказал:
– Всё, можете отвлечься от созерцания моей скромной особы – медвежий стриптиз нас покинул! А что это за новости с гусями?
– Ну, они разобрали на атомы очень мощный шокер и, видимо, кое-что почерпнули из принципа его работы, – расплывчато объяснила Таня.
Нет, правда, трудно вот так запросто объяснить явление «а у нас гуси молниями выстреливают».
– Да ладно! Вот это дела! – обрадовался Соколовский. – Это надо будет посмотреть, а может, и использовать! – он потёр руки, явно строя некие коварные планы, а потом, опомнившись, уточнил: – Так что вы с медведем-то хотите сделать?
«Как это мило! "Что вы хотите сделать?!" – подумала Татьяна. – Всё-таки он приличный жук! Начальство… что с него взять! И ведь этот ещё из лучших!»
Правда, вслух так не скажешь, пришлось выражаться дипломатично с ветеринарным уклоном:
– Хочу посмотреть его носоглотку… Иногда проблемы с обонянием можно решить. Тем более что ему никто и не пытался помочь.
– Ну хорошо, – довольно ворчливо отозвался Соколовский. – Починили вы его нюх, а дальше что? Вперёд в его прежнюю жизнь?
– Нет, конечно. Не думаю, что ему надо контактировать с постоянными людскими раздражителями, и не факт, что он сумеет уклоняться от них. Всё-таки нрав у него оказался медвежий. А вот дальше… Может, мы к этому вернёмся, когда будет ясно, можно ли ему исправить обоняние? Если нет, то, как я понимаю, в лес его точно отправить будет нельзя.
– Разумно! Ну, гусятник, похоже, получил нового уборщика, – вздохнул Филипп.
– Нет, к сожалению, его туда нельзя – что бы ни случилось с его носом, гусиный пoмёт – это не то, что ему показано! – уверенно заявила Татьяна.
– Даже так? Хорошо, что Уртян не знал, как избежать работы по уборке!
Филипп не стал настаивать ни на гусятнике, ни на выпытывании у Тани, куда можно девать Бирюкова, потому что у него неожиданно появилась идея по его использованию, правда, он решил вернуться к ней, когда у него будет больше данных о медведе.
Таня сначала осмотрела переодевшегося Бирюкова в его людском виде, а потом сообщила Соколовскому, что нужно удостовериться…
– Не знаю, возможно ли это, но мне нужен осмотр его медвежьей формы!
– Отчаянная вы всё-таки… И не страшно? – удивился Филипп.
– Страшно, конечно, но тут ведь как… Глаза боятся, а сама всё равно лезешь в очередные зубы, – рассмеялась она, припомнив молоссов, которых упорно приводили к ней на приём.
– Вообще-то это уже неопасно, конечно, если я, Крамеш или Крылана будем при этом присутствовать, – вздохнул Соколовский. – Ладно, сейчас устроим вам осмотр.
Он велел Крамешу позвать медведя и обратился к нему:
– Нужна твоя истинная форма.
– Эээ, нет… не надо! Я не хочу в неё больше возвращаться! – замотал головой Бирюков.
– Я разве спросил, чего ты хочешь? Неужели ты ещё не понял, что будешь делать то, что тебе велели? – ледяной