успешные мероприятия власти, направленные на улучшение положения местного мусульманского населения, такие как: организация медицинской помощи (например, в сельских районах Самаркандской области были утверждены два десятка должностей акушерок и столько же – фельдшеров или врачей, а в Ходженте и Самарканде были открыты специальные бесплатные амбулатории для мусульманских женщин и детей[24]) и ветеринарной службы; ограничение применения смертной казни в эмирате; запрет зинданов (подземных тюрем) и рабства; борьба с бандитизмом на дорогах и прекращение перманентных локальных войн. Эти меры снискали симпатии по крайней мере части местного населения. Открывший лечебницы в пяти городах края Николай фон Розенбах живо описывает, как во время посещения одной из них, в туземной части Самарканда, собравшиеся на крышах близлежащих домов мусульманские женщины сняли паранджу и открыли ему свои лица – в знак признательности[25].
Брауэр, отмечая успехи властей в амбулаторном лечении коренного населения, верно полагает, что это лечение, так же как и русское образование, было инструментом культурного воздействия, особенно на мусульманскую женщину[26]. Но недостаточно видеть в распространении медицины в колониях только циничную попытку метрополий достичь культурного воздействия на новых подданных. Другая сторона этого процесса – стремление сократить разрыв между возможностями подданных центра и периферии в получении передовых методов лечения. Распространяя модернистские методы лечения на колонии, русские власти заботились прежде всего об увеличении числа подданных, что, собственно, и является одной из главных задач империи. Не только мусульманские элиты Туркестана, но даже бухарские эмиры предпочитали пользоваться услугами русских врачей. Сагадео, рассматривая контакты властей и местного населения в сфере здравоохранения, игнорирует все успехи этого русского колонизационного проекта. Зато на основании лишь одного газетного обвинения делает вывод о том, что русский медицинский персонал мог отказывать местному населению во врачебной помощи[27].
Определенную признательность мусульманского населения русские власти снискали благодаря сделанному тем же Розенбахом дорогостоящему капитальному ремонту древней мечети Ходжа-Ахрар в Ташкенте[28]. Как отмечал британский журналист и публицист Дэвид Фрэзер во время своего путешествия в начале XX века по Средней Азии, местное население устраивала русская власть, и в том числе в вопросах налогообложения и личной безопасности. Также он высказал предположение, что местные жители Туркестана ненавидели европейцев меньше, чем в других частях Азии, благодаря примирительным методам русской колониальной политики[29]. В этой связи нельзя не согласиться с мнением Алексея Миллера об абсурдности идеологического посыла некоторых историков, считающих, что власти старались сделать жизнь своих нерусских подданных