никак ни к месту. Вообще, как показала история, которой уже не случится, староверы вполне договороспособны, но нужно всегда подкреплять свои требования с позиции силы. Хотя Игнат за теорию злата и серебра лихо ухватился. Но Дашков ждет, а Смола смотрит, как на врага номер один. И кто тебя выпустил-то? Узнаю, а я узнаю, потому что Ушаков дела Синода уже оформил у себя как отдельное подразделение, убью.
– Вы, когда сан принимали, клялись нести слово Божье туда, куда поведет вас рука Господня. Вот вам шанс. Там, куда вы отправитесь, просто уйма некрещеных туземцев-дикарей. Проповедуйте. Обращайте в веру предков своих. Это же подвиг во имя Господа нашего, и вы мне должны быть благодарны, что я вас на сей подвиг благословил. Так что готовьтесь внутренне, а пока таинства вспоминайте старые, чтобы обвенчать перед походом невенчанных и детишек крестить некрещеных, хотя можете просто к суровой, но благородной жизни проповедников готовиться, а здесь рукоположить кого-нибудь, кто уже готов принять сан.
– Я готов, государь.
Отвернувшись от Дашкова, я повернулся к Игнату. Он сидел на добротной лошади и смотрел на меня с высоты ее роста. Ну-ну. Ко мне уже подводили Цезаря, с которого я соскочил, чтобы с народом пообщаться. Правда, близко к народу меня охрана не пустила, Михайлов очень быстро учился на ошибках, особенно своих, но зато видимость и приличия были соблюдены. Вскочив на лошадь, я поднял руку, призывая, кому надо двигаться следом. Не все выдвинулись, несколько человек остались, следить, как семеновцы организуют охрану. Это уже люди Ушакова, которых быстренько ко мне вездесущий Андрей Иванович приставил. Повернувшись к Игнату, я с трудом удержался, чтобы не подмигнуть. Потому что я теперь был на порядок выше. Мы с моим конем были под стать друг другу.
– Двинули, – я махнул рукой и первым устремился во дворец, чтобы начать такие неожиданные переговоры, к которым я, если честно, совсем не был готов. А ведь мне еще с Синодом бодаться предстоит, если мы с Игнатом о чем-то договоримся.
Глава 4
Наступил февраль, но весной даже и не пахло. Было морозно, снежно и очень ветрено. Метели мели почти ежедневно. Я мрачно перебирал бумаги, удивляясь собственной наивности, которая поначалу позволяла мне думать, будто я смогу быстро разобраться с делами армии, флота и всего остального. Ага, счаз. Для человека, имеющего отношение к армии только в том аспекте, что работал в НИИ, подчиненном нашему Министерству обороны, я уже довольно неплохо начал разбираться в том, какими вообще войсками располагаю. Это было уже хорошо, потому что, когда я взял армейские сказки впервые в руки, то едва чувств не лишился от обилия терминологии, о которой даже не подозревал.
Я встал, потянулся и отложил те документы, которые старательно изучал сегодня, в сторону. Хорошего помаленьку. А Петра высечь не помешало бы. Вот какого хрена он уроки прогуливал? Его хоть чему-нибудь кроме языков учили? Почему я с самых азов вынужден изучать, чем именно Конный полк отличается от Кирасирского