была официально снята тень подозрения в предательстве, которая в недобрый час возникла в коридорах НКВД еще в годы войны. Лишь несколько лет назад из ФСБ в адрес Александра Ивановича пришло письмо, поставившее последнюю точку в борьбе ветерана за свое доброе имя. В нем есть такие слова: «Дорогой Александр Иванович! Невозможно переоценить вклад в Победу советских разведчиков, работавших в глубоком тылу врага. Мы с уважением относимся к Вашему подвигу и сочувствуем драматическим вехам в Вашей судьбе. Мы рады, что справедливость восторжествовала, и Родина, хотя и с опозданием, смогла оценить Ваши боевые заслуги. Отныне Ваше имя занимает достойное место в истории советской контрразведки».
Что же за драматические вехи были в судьбе Александра Козлова?
Уважаемые читатели! О них вы узнаете позже. А сейчас вернемся в 1942 год.
У Александра Ивановича созрела идея начать двойную игру:
– Меня послали с самым ответственным заданием: я должен был передать немецким агентам, которые работали под Москвой, в Малаховке, 500 тыс. рублей, питание для радиостанций, бланки различных документов и возвратиться обратно. Было обещано немцами: если я выполню задание и возвращусь обратно, то мне будет присвоено звание офицера немецкой армии, я буду награжден и останусь в школе как ее преподаватель".
Вскоре Козлов закончил в Борисове разведшколу в разведцентре «Абверкоманда-103» «Сатурн» и был посажен с парашютом в фашистский самолет.
На аэродроме в Смоленске Раевский-Меньшикова-Козлова провожал сам начальник разведшколы Герлиц. Важного разведчика отправляли на скоростном бомбардировщике «Дорнье-217» в район Тулы.
Часа в три ночи Александр Иванович выпрыгнул из самолета и приземлился на опушке леса. Огляделся, спрятал парашют, нужно было следовать в Малаховку, что под Москвой, в районе Люберец. Вскоре наткнулся на палатку с часовым и вступил с ним в разговор.
– Я командир части (Козлов был в форме капитана Советской Армии – петербуржцы), будем располагаться рядом с вами, где у вас командир?
Часовой проводил его к другой палатке, где находился начальник штаба полка. Тот спал. Разбудили.
– Кто вы такой? – спросил начштаба. Меньшиков показал ему удостоверение на шелковом полотне, которым снабдили агента в абвере (такие выдавались советским разведчикам, которых засылали в тыл врага).
– Понял, – увидев удостоверение, сказал тот и переспросил: – Чем могу быть полезен?
Открываться ему Козлов не хотел и потому поинтересовался:
– Есть ли поблизости кто-нибудь из высшего командования?
– Есть представитель Генерального штаба.
– Проводите меня к нему.
Вскоре Козлов беседовал с генштабистом, который, выяснив, в чем дело, вызвал начальника контрразведки «Смерш» дивизии. Тот переправил «немецкого агента» в Москву.
«Когда я явился в наши органы и сообщил обо всем, это была как манна небесная для нашей контрразведки, – вспоминал на встрече борисовских партизан