возникли скопления сайгаков. Кто-то из наших воскликнул:
– Эх, пальнуть бы из ружьишка?
2. Байконур встретил новичка космическим запуском
Минут через двадцать промелькнула, ослепляя солнечными брызгами, лента Сыр-Дарьи. «Аннушка» приземлилась в аэропорту Крайнем. Солдатики ворвались в салон вместе с потоком солнечного света. Быстрая проверка паспортов и командировочных удостоверений. И вот я ступил на ступеньку трапа.
– Так это и есть сердце Великой Степи? – успел вымолвить я, как меня обожгло ее дыхание. Как будто сорок доменных печей накинулись на меня и принялись выплавлять из моего организма все соки. Кто-то из встречавших нас военных, почувствовав мое состояние, поддержал меня:
– Прибывшие впервые в сердце Степи в середине мая, не редко теряют сознание. Но сегодня только тридцать восемь градусов по Цельсию. Совсем недавно отцвели тюльпаны. Будьте мужественным, настоящая жара еще впереди!
«Ну что ж, сам напросился в печь, надо привыкать к ее жару», – подумал я и поблагодарил поддержавшего меня лейтенанта.
– Юрий Балакин, – представился он и протянул мне флягу с мутной жидкостью, – у нас везде такая вода. У нас все ее кипятят. В моей фляге она тоже кипяченая. Так что пейте, не бойтесь. Бациллы уничтожены. До сорок третьей площадки доберетесь в автобусе с помощью моей фляги, а там акклиматизируетесь.
– А как же вы?
– Я поеду вместе с вами, днепропетровцами. Буду вместе с вами готовить к старту вашу ракету как представитель одного из отделов управления штаба нашего полигона.
За окном автобуса мелькали удручающие километры за километрами. Картина не менялась – одна и та же желто-серая равнина. Полупустынная. Изредка появлялись безлистные кустики, за ними ровные, как столы, участки красной глины и снова серые былинки, опаленные солнцем.
Вдруг автобус остановился. Возле него появился военный патруль. Из автобуса выскочили наши сотрудники, стали возмущаться:
– Зачем остановили? Неужели на тридцать первой площадке работа? Так мы поворачиваем направо, на сорок третью. До нее километров пять. Успеем доехать до гостиницы.
– У нас приказ никого не пропускать и на тридцать первую, и на сорок третью. Все население этих площадок уже эвакуировано. Оставайтесь здесь до особого указания.
– А когда поступит это особое указание? – спросили мои коллеги – «промышленники» офицера с красной повязкой.
– Нам не докладывают. Когда улетит, тогда и поедете.
– О чем не докладывают? – спросил я одного из наших сотрудников Эдуарда Компанийца. – Что улетит?
– Стас, да ты первый раз на полигоне? Смотри вперед и примечай. Видишь на возвышении желто-красные строения? Это площадка 32 – монтажно-испытательная, чуть левее площадка 31 – стартовая. К ним уходит шоссе. На нашу 43-я от шоссе ответвление вправо. Туда мы и направляемся. Но ты нацель свой взор на 31-ую. Увидишь что-то необыкновенное.
Прошли минут двадцать