сумке, вытащила на свет божий масло для загара. «Сойдет» – заявила она, а Антон расхохотался: «Мне никогда не делали массаж с женским маслом для загара». – «Все когда-то происходит впервые», – глубокомысленно заметила Катя и тоже засмеялась.
Он расслабился, пока она нежно поглаживала его спину, разгоняя масло. «Впервые, – думал он, – можно считать то, что произойдет сегодня между нами, будет впервые. Потому что прошлый раз не считается». В том, что это произойдет, он не сомневался, и был уверен, что не только он, но и Катя этого хочет. И когда, надо заметить, вполне прилично, она размяла ему спину и приказала повернуться, он, не дав ей наполнить ладошку маслом, взял и поцеловал. Вначале одну скользкую ароматную руку, затем другую, а потом потянул ее к себе. Она не противилась.
Ее смущение и абсолютная неопытность стали неожиданностью для Антона, обычно имевшего дела с женщинами, способными проявить инициативу. Его это устраивало, партнерше виднее, каким способом получить удовольствие, а уж он свое по любому получит. Он понял, что с Катей придется проявить терпение и положиться на интуицию. Терпеть было трудновато, зато интуиция не подвела. «Ты очень красивая, – шептал он, отводя стеснительные руки, невольно пытающиеся прикрыть наготу, – ты пахнешь, как свежее весеннее утро», – покрывал он поцелуями ее подрагивающий живот, подбираясь к застывшей в напряжении девственной груди. «Мой гель для душа называется «Утро», – прошептала она. «Так вот в чем дело», – улыбнулся он и закрыл ей рот губами.
– А мне говорили, что в первый раз оргазма не бывает, что это только потом приходит, – прошептала она, когда обессиленный Антон замер на ней.
В первый? Значит, никакие не месячные? Он приподнялся, заглядывая ей в лицо, пытаясь понять: неужели, правда? Улыбка на лице девушки показалась ему новой, всезнающей, женской.
– А как же этот, твой, гнусный обольститель? – к свалившейся на него ответственности он оказался не готов.
– Костик? У нас с ним не было ничего. Негде. У меня – родители. У него, как он говорил – бабушка. Ну, целовались несколько раз, в кафе он меня приглашал, а потом предложил вместе в Египет поехать. Конечно, я глупая, я ведь даже не была в него влюблена. Теперь я понимаю, что этим нельзя без любви заниматься, ничего хорошего не получится. С ним бы у меня точно не получилось.
Антон до этого момента был уверен, что прекрасно можно обходиться одним сексом, а любовь – настоящая – понятие скорее духовное, платоническое. По его собственным воспоминаниям выходило, что он продолжал любить, когда секса никакого уже и в помине не было. Но отчего-то только что произошедшее между ним и Катей он не мог назвать привычным словом «секс». Так что это было? Девочка практически призналась в любви. Чем он может ей ответить? Лгать не хотелось, и он вместо ответа нежно поцеловал краешек распухших губ.
Затем были еще два солнечных дня и две упоительных ночи. Он изучил ее тело до последней родинки и складочки. Боясь испугать чрезмерным напором, был нежен и нетороплив, наградой