развития узнаю, а для дела.
За домашними делами, топкой бани и приготовлением ужина день пролетел незаметно. Первый искупался дед, а потом пошла я. Давно я не была в бане, отвыкла от такого жара. Быстренько сполоснулась и вылетела в предбанник, за дверью послышался шорох, а потом чьи-то спешные шаги к плетню. Баня стояла в самом конце двора, ближе к лесу. Кто-то шушукался невдалеке, я прошептала заклинание и зашла в баню. Начала обливаться водой, чтобы говорящие не почуяли неладное. Слышала я всё и сквозь плескание воды.
– Шо эта за девка молодая у тебя тут поселилась?
– Дак путешествует она, но без спросу въехала, значится позвали сюды иль своя – повисло молчание, – так шо не трепи мне тута и неча сюда захаживать.
– Значит и правда своя, корни видимо тутошние. А чего хочет?
– Путешествует же! Богатенькая, работать не надо, учиться не надо. Заскучала деваха да и поехала.
– Ты мне зубы не заговаривай, старый пень!
– Как есть говорю, вот те крест!
– Не надо мне креста твоего! Без него живу всю жизнь! Ну, не верю я тебе, все равно догляд нужен за цацой этой.
Я больше не могла сидеть в бане, голова кружилась от жара, ноги еле вынесли меня в предбанник. Накинув на мокрое тело халат, я вышла на свежий воздух. В этот же момент кто-то скрылся за плетнем, словно присев на корточки, а дед Ерей сделал вид, что смотрит на небо:
– Дождь будет, небо хмурится… Пошли в дом, сейчас вольёт.
– Так облака же, а не тучи.
– Заходь в дом, девка. Старших слушать надо! – дед сорвал крапиву и шутливо потрёс ей около моей спины, приобнял за плечо и шепнул, – быстро зайди, уши туда. Мы двинулись к дому, и как только ступили на верхнюю ступеньку, небо прорезал белый, ослепляющий зигзаг молнии, расколол его пополам и в эту же секунду прогрохотал гром. Сила звука была такая, что у меня заложило уши, Ерей спешно засеменил в дом.
– Окна закрыть на щеколды во всём доме, ночь наступает.
– Так прохладно же от дождя, на свежем воздухе спать-то лучше.
– Нельзя у нас по ночам открытыми двери и окна держать. Всяка нежить шастает и ждёт, когда кто-то проворонит такое дело.
– Да, ну, сказки какие-то…
– Акиа, вот тебе ль не знать, а? – дед упёр руки в бока и буравил меня взглядом. Казалось, что он роется в моей голове, как до этого делала Шишма. По телу побежали мурашки, я передёрнулась и мысленно поставила блок.
– Хорошо, закрою, —коротко буркнула я и скрылась в спальне. Сейчас каждое слово могло поставить на шаткую тропу и придётся выкладывать деду всё на чистоту.
Гром гремел всю ночь, ливень барабанил в окна с такой силой, что тряслись рамы. Шах спал около меня на кровати, а я мучалась от бессонницы, прокручивая в голове события прошедшего дня. Разум кричал, что надо бежать из этой деревни, что-то плохое должно было здесь случиться, но сердце сжималось и прекращало биться от мысли, что с моими близкими могла приключиться беда.
Шах