думала, о том, как избавиться от мыслей – чтобы не думать о плохом, чтобы не чахнуть и ни киснуть. И как мне кажется – жизнь на то дана, чтоб мудро мы ее прожили. Жить мудростью… – не каждому дано. Умов по жизни вроде бы полно… – но жить с умом, не каждому возможно. Увы!! Я хочу и желаю крестной только добра… А снилось, будто я в Раю. Не стану описывать подробности рая, как такового… – но внешний его призрак – красота. Небо и земля, и всё, что на земле и завтракать я, безусловно хочу, спасибо – но полежу еще немножко. Полежу ещё чуть-чуть… Полежу ещё минутку, а ещё бы лучше час… Ну, конечно, это шутка… Просто дай мне, еще минутку… – хриплым шепотом сказала София. Пробудившись ото сна – выбралась из-под одеяла и села, продолжая думать о своём многозначительном сне, в то же время она явственно ощущала всё то, что видела во сне… Это было наказанием за какую-то вину… – но кого и за что наказывали… Чей гнев вошел в их тела, и затуманил их головы… – вызывал у неё, только жалость и стыд… Лишь под дверью слабо доносилась лёгкая музыка, и слышался в ней какой-то миловидный, бесценный привет, наподобие красивого приглашения позавтракать. Внезапно ей очень захотелось и Соня испытывала глубокое желание, чтобы эта музыка радовала ее слух, и наполнила её душу радостью и утешением. Она встала и заправила постель, мелькнув в коридоре, и повелительным жестом руки махнула Виктории. И тотчас же – независимой походкой отправилась в сторону ванной комнаты. Внезапный спазм, какого-то волнения перехватил вдруг Софии горло. Она взялась за раковину и не шевелясь, села на ванну, погрузившись в музыку, где всё слилось в одно… – печальную песнь о жизни, о Виктории, о выздоровлении и наступающем волнении ее души, открывающем новый мир. Кажется она идёт вместе с Викторией, идут и идут себе, куда душа пожелает, уже освобожденные и независимые, идут в поисках места, в те края, где нет предательства и лжи, ни тех лет – о которых она постарается не вспоминать «Может и правда», подумала она. «Может и правда…”, не так уж и сбрендила – насчёт своего чистосердечного признания… София вспомнила, как называла Риту «кумой», а та предала её. Хотя Ритка стала уже самым родным и близким человеком на свете… – но предательство всё равно оставило свой горький след в её ж сердце. Выходя из ванной, явно видно, насколько мать измождена, похудела и угрюма… То ли из-за висящих вдоль щёк прядей мокрых волос – то ли потому, что с бледного лица была смыта естественная пудра, она выглядела измученной и задумчивой… И Виктория молча поставила перед ней полную тарелку, и она так же молча и быстро всё уплела.
– Мам… – умоляюще проговорила Вика и дотронулась до неё.
– А-а, что?… – выдохнув, как-то невесело, усмехнулась Софи.
– Что с тобой?… Что-то, не так? Ты как-то, странно выглядишь, задумчива. Почему крестная уехала, не попрощавшись со мной?.. Я от неё такого не ожидала. Сказать что я удивлена –