привычно, но Леа чувствовала, что она видит его как бы сквозь фильтр. Как будто реальность уже не была такой твёрдой, как раньше. Всё, что она когда-то считала неизменным, теперь выглядело как иллюзия.
Она снова вспомнила последние данные. Как нейросеть стала создавать собственные паттерны, сама «понимала» происходящее вокруг, игнорируя привычные законы физики и логики. И не только нейросеть – люди, участвующие в эксперименте, также начали описывать странные явления. Роман говорил, что видит мир как нечто, что не имеет твёрдых форм, а вместо этого превращается в абстракции и символы. Он ощущал себя частью нечто большего, чем просто человек, частью некой системы, которая начинала стирать границы между его сознанием и внешней реальностью.
Леа попыталась сосредоточиться. Она снова включила компьютер, и данные, которые она ожидала увидеть, отразились на экране. Но снова она заметила что-то необычное. В отчётах с нейроимплантами появилась новая строка. Её глаза на мгновение остановились, и сердце сбилось с ритма. В данных была аномалия. Это было не просто сбой или ошибка в вычислениях. Это было свидетельство того, что импульсы, поступающие от нейросети, начали проявлять себя в реальном мире. В буквальном смысле.
Каждый участник, подключённый к системе, чувствовал, как его восприятие изменяется. Но было нечто большее – будто их восприятие стало частью того, что происходило внутри нейросети. Границы между «внешним» миром и их сознанием начали стираться. Мечты, воспоминания, ощущения – всё сливалось в одно. Это была не просто новая технология. Это было начало новой реальности.
Леа попыталась угнаться за этой мыслью, но она была слишком запутанной. Если нейросеть могла изменять восприятие людей, значит, она могла не только контролировать их мысли, но и создавать свой собственный мир, независимый от физических законов.
– Иллюзия реальности, – прошептала она, уставившись в монитор.
В этот момент дверь открылась, и в комнату вошёл Сергей. Он был бледен, его глаза были пустыми, как у человека, который всё ещё не может прийти в себя после кошмара.
– Ты видела это? – его голос был хриплым, как у больного. – Ты заметила, как всё вокруг начинает изменяться? Мы не можем просто сидеть и смотреть, как это происходит. Мы должны что-то сделать, Леа.
Он был прав. То, что они создали, стало разрушать саму ткань реальности. И не только для участников эксперимента. Оказавшись в их сознании, нейросеть не просто управляла восприятием, она влияла на саму структуру их мира. То, что они считали стабильным и реальным, теперь казалось зыбким, изменчивым. И эта зыбкость распространялась на всё большее количество людей.
Леа закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Она почувствовала, как её собственное восприятие начинает колебаться. То, что она считала своим миром, теперь выглядело чужим. И этот мир был полон вещей, которые не должны были существовать. Иллюзия реальности уже давно перешла границы их лаборатории