Персона. Алексей Будищев

ья машут ветками, как руками; они как будто толкают друг друга, чтобы согреться и развлечься хоть чем-нибудь, как извозчики за обозом.

      «Если бы Трезор умел служить, – думает с тоской Фунтиков, – но это дуролобина, кажется, ни на что на способна. Я его пристрелю, непременно пристрелю!»

      – Завтра же застрелю! – решает он твердо.

      Пристав вздыхает.

      Ему положительно нечего делать. Он холост и служит в этом медвежьем углу недавно.

      «Кажется, придется от скуки учиться вязать чулки», думает Фунтиков и внезапно морщит нос и фыркает. Он устремляется к собаке, топает ногами и кричит:

      – Вон, невежа! Ты только это и умеешь, дуролобина! Вон, сию же минуту!

      Однако собака относится к этой вспышке своего владыки достаточно равнодушно. Она лениво поднимается, зевает, загибая кончик красного языка кверху, и, сконфуженно виляя хвостом, удаляется.

      «С этой собакой всю квартиру выстудишь: только и знай открывай форточку», думает Фунтиков, падает в изнеможении в кресло и вздыхает:

      – Тоска!

      И вдруг его осеняет счастливая мысль: он вспоминает, что в холодной при волостном правлении содержится беспаспортный бродяга. Нужно позвать его сюда и допросить. Все-таки это может развлечь. Фунтиков зовет сотского в мундире, насквозь пропахнувшем казармами, и отдает ему приказание привести бродягу. Бродяга вскоре является, и пристав приглашает его в кабинет. Тот переступает порог. На станового глядит опухшее лицо с воспаленными веками и толстым красным носом. Бродяге, вероятно, лет сорок. Он одет в женскую кацавейку; его горло обмотано лиловым гарусным шарфом, на ногах валенки. Пристав приглашает его сесть около стола на стул, возле которого лежала собака. Бродяга опускается довольно непринужденно; затем он нюхает воздух и вопросительно смотрит па станового. Тот конфузится.