забористыми словечками, которые я когда-либо слышала от него. Затем прошёл за прилавок и с размаху хлопнул по нему ладонью, припечатав монеты к отшлифованной поверхности.
Ругательства продолжали изливаться из него тихим бормотанием, но запал негодования постепенно ослаб, я осмелилась подойти ближе и облокотиться на высокую продолговатую столешницу.
– Она правда из дома Фурош? Как ты её заманил сюда? – почему-то первым делом спросила я, хотя мгновение назад изнывала от нетерпения побыстрее получить то, за чем пришла. Всё же отец прав, порой он ругал меня за чрезмерное любопытство, но я не в состоянии избавиться от зудящего ощущения в голове, вынуждающего искать ответы на зарождающиеся там же вопросы.
– Не твоего ума дело, девчонка, – Вахин предупреждающе зыркнул на меня, с лёгкостью отбросив былое почтение. Я помнила о договорённости при нашей первой встрече: не лезть в дела друг друга. По большей части у меня получалось её выполнять, ведь обычно в мои короткие визиты в чайной лавке абсолютно ничего не происходило, но не в этот раз. Старик перевёл взгляд на Джаю и недовольно буркнул: – Кажется, я много раз велел тебе оставлять свою псину у входа.
– А я тебе ни единожды отвечала, что куда я – туда и он, – я скривилась от использованного им обращения, но всё же оглянулась и кивнула другу в сторону порога, туда где обычно он оставался ждать, чтобы меньше раздражать вредного старика. На лице Джаи не проскользнуло ни намёка на недовольство, он сохранил безэмоциональное выражение и молча прошагал к двери.
Когда я вновь посмотрела на Вахина, он наблюдал за мной, сощурившись, но уже в следующий миг, смахнув в ладонь несчастные монеты, отвернулся, чтобы спрятать их в резную шкатулку.
– Чего надобно? – спросил он так, словно не знал о единственной и неизменной цели моих визитов.
– Хочу купить столь знаменитый чай из Берчура, – растягивая слова произнесла я, поддавшись острому желанию уколоть Вахина.
Старик фыркнул и процедил бранное словечко сквозь стиснутые зубы, мне с трудом удалось удержаться от злорадной усмешки. Затем он обернулся и, насупив брови, грозно потряс пальцем.
– Будешь совать нос, куда не следует, его тебе однажды прищёлкнут.
С моих губ всё же сорвался тихий смешок, когда рот Вахина дословно произнёс предостережение, которое я постоянно слышала от отца. Брови старика грозно сошлись на переносице, видимо он принял мою реакцию за несерьёзное отношение к его словам. Я наклонилась ближе и полушёпотом проговорила:
– Я же не прошу раскрывать выведанные тобой через эту женщину секреты дома Фурош, всего лишь хочу распробовать вкус чая, без которого аж сам ноар ни дня не может обойтись.
Желваки задвигались на лице Вахина, а в глазах загорелся предостерегающий огонёк. В моей голове жужжащим роем вертелись вопросы, но я конечно же не стала их озвучивать. Старик вышвырнет меня из лавки прежде, чем я вытяну из него даже слово в ответ. Злить его чревато.
Я благоразумно отклонилась