время наблюдаю за этим домом.
– Продолжай! – сказал он и отступил назад.
– Мы знаем, что в этом доме есть вещи, которые требуют объяснения. Мы знаем, что три раза в неделю, ночью, твой босс запирается в комнате со ставнями на окнах, в задней части дома. Мы видели странный свет в этом окне – я сам это видел. Нам также известно, что он работает над каким-то изобретением или экспериментом. Об этом хотим знать не только мы, но и Скотленд-Ярд, и Министерство иностранных дел…
– Брось, – произнес Бауэрс с легким скепсисом, при этом его глаза оставались неподвижными. – Ну, я тебе прямо скажу, – тихо добавил он, – в этой комнате ничего нет. Разве я чего-то не знаю? Я убираюсь там каждый день. И там вообще ничего нет, кроме множества книг. Он ничего не запирает, даже свой письменный стол. Я посмотрел. Если он хочет закрываться там по вечерам, это его дело, но он не занимается там никакими экспериментами. Хочешь посмотреть? Я могу показать тебе прямо сейчас.
Он указал на дверь комнаты, расположенной с левой стороны коридора, затем сделал шаг в ее сторону.
– Ключ виден снаружи, – сказал он, – но где, черт возьми, ручка?
– В чем дело?
Он тыкал пальцем в маленькое восьмиугольное отверстие, из которого должна была торчать ручка на шпинделе. Отсутствовали как ручка, так и шпиндель. Но ключ торчал в замке, и казалось, вот-вот выпадет. Бауэрс открыл рот, что-то заподозрив, а затем опустился на пол, как терьер, и принялся шарить по полу. Пол был голый, если не считать стула с тонкими ножками недалеко от двери; под стулом он нашел то, что искал. Это был набалдашник ярко-коричневого цвета, неплотно закрепленный на шпинделе. Но на другом его конце набалдашника не было.
– Там кто-то есть, – шепотом произнес он. – Понимаешь? Дверная ручка давно болталась, шеф просил меня починить ее. Кто-то вошел туда и закрыл дверь. Потом он попытался выйти. Но ручка болталась и стержень не проворачивался, этот человек повозился с ней, подергал туда-сюда, и ручка упала на пол. А теперь он там, внутри, и не может открыть дверь. Дверь не заперта, но щеколда защелкнута, и это как замок, потому что ее нельзя повернуть. И теперь он там, с другим набалдашником в руке…
– Хогенауэр?
– Думаю, это маловероятно, – ответил Бауэрс. – Нет. Не шеф. Но на свободе тот грабитель, за которым вы, копы, гоняетесь…
Я взял из его рук шпиндель с набалдашником. В тот же миг по ту сторону двери мы оба услышали шум, что-то вроде быстрого шуршания. Без всякого предупреждения, не изменив выражения лица, Бауэрс направился к входной двери, чтобы выйти на улицу. Я бросился вперед и схватил его за руку, иначе через несколько секунд на зов Бауэрса к нам ворвались бы мои друзья из полицейского участка. Немного повозившись и держа Бауэрса свободной рукой, я поставил шпиндель на место, затем повернул ручку и распахнул дверь.
Внутри было совершенно темно. Теперь не было слышно никаких звуков. Бауэрс тихо дрожал, прижимаясь к стене и пытаясь выйти за линию двери.
– Ты что, офигел? Дуй в свой свисток, дубина. Есть опасный… – начал он с подчеркнутым