а пиво – пресным.
Я оставил Г. М. и Чартерса в кабинете последнего. Оба были очень обеспокоены тем, что сказал Антрим. Помню, выходя, я услышал слова Чартерса, тот обещал показать Г. М. некоторые вещественные доказательства по делу Уиллоби. Я также заметил, что на подъездной дорожке уже не было синего «хиллмана». Спрятав «набор взломщика» под ковриком в багажнике, поскольку я собирался использовать только отмычки и стеклорез, я забрался в «ланчестер» Г. M. – и вперед, навстречу большому приключению.
Было еще не очень темно. На западе виднелась полоска бледного чистого неба, но синяя дымка уже подернула ее, а внизу, вдоль главного шоссе, вспыхивали огни уличных фонарей. Улица, по которой я вел машину, была совсем не освещена. По обе стороны тянулись высокие живые изгороди, а за ними яблони в белом цвету. Я подъехал к месту, где дорога выходит на шоссе. Моим глазам предстало обычное зрелище: автобус останавливается возле уличного фонаря, и из автобуса выходит человек в белом льняном костюме. Затем в живой изгороди справа от меня раздался сильный треск. Кто-то сказал: «Тсс!» Сквозь живую изгородь просунулось знакомое веснушчатое лицо, которое казалось еще бледнее из-за сумерек. И когда я остановил машину, доктор Антрим положил руку на дверцу.
– Извините меня, – сказал он. – Я знаю, вы подумаете, это непростительная наглость, но дело весьма срочное. Моя машина сломалась, и нет времени ее чинить. Говорят, что вы сегодня вечером уезжаете в Лондон. Не могли бы вы подбросить меня до Мортон-Эббота? – Глаза доктора, казалось, излучали спокойствие.
– Мортон-Эббот… – сказал я, будто это название мне незнакомо. – Мортон-Эббот? В какой район Мортон-Эббота?
– Вэлли-роуд. Как раз на окраине. Это очень важно, – произнес Антрим, запуская палец под тугой воротник. – Дело в том, что там живет мой пациент. Его фамилия Хогенауэр. Это очень важно.
Если бы я не взял его с собой, он, вероятно, сел бы на автобус и все равно поехал бы. Но если я возьму его, что тогда? Сложный вопрос, тем не менее решение было принято не мной. Из автобуса вышел пассажир и свернул на улицу, где стояла моя машина. Я увидел приземистого мужчину в белом льняном костюме, в соломенной шляпе и с сигаретой во рту. Мужчина направился в мою сторону.
– Не могли бы вы мне сказать… – произнес он, а затем смолк. – Вот это да! Неужели Блейк! Представить не мог, что столкнусь с вами здесь! Как поживаете, мистер Блейк?
Последний луч света блеснул на стеклах пенсне с маленькой цепочкой, сидевшем на носу мистера Джонсона Стоуна, который все еще шел по следу Г. М. На круглом лице Стоуна играла улыбка, тем не менее у него был вид человека, чье внутреннее самообладание на исходе. Как только он протянул руку, его, казалось, осенила новая мысль.
– Послушайте, – сказал он несколько оскорбленным тоном, – вы что-то скрывали от меня? Вы все-таки знали, где Мерривейл? Я все-таки выследил его. По доброте душевной, просто чтобы оказать ему услугу, я разыскивал его по всей Англии, вместо того чтобы поехать в отпуск. Прямо в эту минуту я должен был гостить у своего зятя в