так как уже старше четырнадцати лет. Ну, не важно. Тогда за ним закрепляются все льготы и выплаты. Попечителям тоже полагаются бонусы, то есть человек берет на себя обязанности воспитателя. А можно усыновить…
И знаете, что сделали "новые родители"? Они меня усыновили за месяц до семнадцати лет. В эту солнечную зимнюю пятницу я лишился всего! Дело в том, что "усыновленыш" утрачивает права сироты. Никаких льгот, никаких квот и плат за обучение. А самое страшное то, что ребенок теряет права на имущество биологических родителей, в том числе право наследия. Эти чумазые твари лишили меня трехкомнатной квартиры отца! А ради чего? Как выяснилось позже, ради единовременной выплаты и постановки в очередь на расширение жилплощади. Проще говоря, год они меня потерпят и до свидания. Все, на что могу претендовать – доля в квартире. И знаете, что еще. Я третий ребенок в семье. Эта доля ничтожна мала! Помимо всего прочего, из столицы меня забирают в регион, более чем в пяти часах езды до универа, чьи двери для меня теперь закрыты навсегда.
Конечно, директриса ликовала! Урыла, сопляка. На тот момент я уже знал: отказаться никак. Тебя усыновили все. Хочешь не хочешь, выгодно тебе это или нет. Прости, парень. Свершилось то, о чем мечтает каждый детдомовец. Тебя усыновили, поставив крест на будущем, обесценив пережитое в детдоме. Воспитатели в этот же день организовали "выпускной". Первый и последний раз эти "люди" улыбались мне, обнимали, целовали, как родного. "Для кого они устроили это шоу? Для меня? Мне не надо! Для "чумазых"? Судя по тому, как они нервно трутся у машины, поглядывая на часы, им тоже не надо!".
Директриса держала мои вещи. Поджидала подхода.
– Ну что, Даниил, поздравляю тебя! Ты получил то, что тебе положено, – протягивая сумку, с мерзкой улыбкой проговорила она.
– Вы испортили мне жизнь.
– Я преподала тебе урок! Не суй свой нос куда не следует.
– Мы с Вами еще поговорим, – сдерживая слезы, промямлил я, и добавил, за чем то, – на равных.
Это были последние слова, произнесенные в стенах детдома. Погрузив единственную сумку в багажник серебристой Lada Samara "новый папа" Олег попросил поторопиться в путь. "Новая мама" Даша села спереди, а я погрузился в тяжкие думы на заднем сидении.
Как писал Михаил Булгаков: "Только через страдание приходит истина". Я хотел понять, для чего все это со мной происходит, в чем эта истина!?
Моим новым домом стал город Ржев. Приехали мы глубокой ночью. За почти шесть часов пути толком не познакомились. "Мать" и "отец" переговаривались между собой. Такое чувство, что не человека забрали, а везут старый пылесос, взятый бесплатно у знакомых. Чужие друг другу люди. Куда-то едем, зачем-то, непонятно зачем. Лишь изредка "отец" смотрел в зеркало заднего вида, кивал головой и подмигивал. "И что это может значить? " – пытался догадаться я.
"Мать" говорила одно и тоже: "Как дела? ", "Скоро приедем", "Не устал еще? ", "Голодный наверно? ", и в таком духе. Я не особо болтлив. Казалось бы, да, будущий журналист – молчун! Ее фразы пропускал мимо ушей, слышал, но не реагировал. Смотрел в окно