Я повертела зеркало, мгновенно ставшее ненужным, и отправила обратно в карман.
– Я пойду.
Во двор тут был отдельный выход. Огороженная площадка, как тоже стало модно, с безвкусными горками и вполне себе обыкновенной песочницей. Мишура детских курточек заполонила ее почти всю. Я шла медленно. Казалось, что земля под ногами пружинит, отталкивая меня и в тоже время становится вязкой – каждый шаг как маленький подвиг.
– Мама? – то ли удивление, то ли вопрос. Голосок совсем не изменился. Желтая курточка выбралась из песочницы, все еще решительно сжимая лопаточку и полупустое ведерко.
– Цыпленок! – я опустилась на коленки. Солнце слепило, а от этого, конечно, сразу заволокло мокрой пленкой глаза. Соседка было шагнула к нам, но потом только неуверенно кивнула и поджала губы.
– Цыпленок, – тепло ее маленького хрупкого тельца пробивалось сквозь пухлую куртку и крупные петли моего свитера и впитывалось в самую глубину.
***
Малик позвонил сам. Я совершенно не ожидала звонков, тем более с незнакомых номеров, и с важным видом расхаживала по тесной однокомнатной квартире вслед за хозяйкой. Квартира мне нравилась, даже несмотря на хлам, скопившийся по углам и в шкафах, на видавшие, видимо, целые эпохи обои и очень маленькую кухню с наспех оттертой от потеков газовой плитой. Мне большего и не нужно: стол для кружки кофе, диван, чтобы вытянуть ноги, и желательно с пледом, в который можно забраться по самые уши. Все это тут было. Даже маленький шкаф с пыльными книгами и настольная лампа, которая включалась и горела мягким желтым светом. Хозяйка продемонстрировала ее дважды – видимо одна из вещей, которые работают сносно.
Я устраивала ее приличным внешним видом, отсутствием сигарет в руках и, прежде всего, полом – на предыдущих несознательных студентов-мальчишек она начала ругаться через минуту после знакомства. Потом она назвала цену, которая вполне устроила меня.
– Дворик тихий, машин немного, рядом парк и овраг, – она взглянула на меня и зачем-то добавила. – Напротив два садика и школа.
Получив оплату за два месяца, она вызвалась поставить чайник, но к душевным разговорам я была не готова. Хотелось поскорее добраться до душа, дивана и пледа. Потому я попросила показать парковку.
– Вы водите? – удивленно вздернула брови хозяйка, словно я призналась в торговле людьми.
– Приходится. Далеко работаю.
Знала бы она про мою «работу». Но упоминания о ней добавили, как мне показалось, бонусного уважения в ее глазах.
Место для «лягушонка» нашлось. Получив наконец ключи, я вернулась в квартиру – уже вполне законно мою, упала на диван и скинула туфли. Как я их ненавижу! Поклялась себе, что теперь месяц не буду носить ничего, кроме кроссовок. Но туфли тоже увеличили шансы на квартиру, за что я была им частично благодарна. Посозерцав вполне чистый потолок, я достала из кармана мешающий телефон. На экране не менее пяти пропущенных, которые я с такой же настойчивостью отклоняла.
– Слушаю, – сказала я в конце длинных гудков.
– Простите,