с советским руководством. Несмотря на то что главным соперником президента на выборах будет Голдуотер – а это резко обострит предвыборную борьбу, – Банди твердо заверил, что Джонсон по-прежнему не намерен отступать от своей внешнеполитической линии в предвыборной кампании в пользу необходимости сохранения мира и достижения взаимопонимания с Советским Союзом. Правда, порой в полемике с Голдуотером придется говорить вещи, которые могут вызвать в Москве критику и недовольство. Но в Москве должны знать, что это будет диктоваться предвыборной борьбой и ни в коей мере не будет означать изменение позиции Джонсона относительно СССР и необходимости улучшения отношений между обеими странами.
Должен сказать, что такого рода «заверения» в период предвыборных кампаний в США мне довелось слышать и от других президентов. Банди дал понять, что и они не против, чтобы мы порой выступали с публичной критикой в адрес Джонсона, но делали это «в разумных пределах», чтобы критика серьезно не отражалась на общем состоянии наших отношений.
На фоне довольно напряженной в общем-то атмосферы наших отношений с США приятной разрядкой бывали приезды в Америку наших всемирно известных музыкантов и творческих коллективов. Достаточно назвать нескольких: Рихтер, Плисецкая, Ростропович и Галина Вишневская, Большой театр и Ленинградский театр оперы и балета, ансамбль Моисеева, коллективы разных консерваторий и театров. Их неизменно сопровождал большой и заслуженный успех. Немало этому способствовал американский импресарио, выходец из дореволюционной России Юрок.
Вспоминается приезд Рихтера, но не с исполнительской точки зрения, так как мастерство великого музыканта выше всякой похвалы. Речь, скорее, идет о тех унизительных порядках, с которыми тогда были связаны поездки наших артистов (и не только их одних) за границу. Как правило, их всех сопровождали (под видом «администраторов», «секретарей» и пр.) представители наших спецслужб, в обязанность которых входила слежка за контактами артистов за рубежом и предотвращение их попыток в отдельных случаях остаться за границей (что, впрочем, не мешало тем, кто хотел это сделать).
Подавляющее большинство артистов были патриотами своей страны, и их оскорблял такой надзор. Особенно болезненно переживал это такой весьма чувствительный и в высшей степени интеллигентный человек, как Святослав Рихтер. Его сопровождал из Москвы «администратор», который бесцеремонно вмешивался во все дела Рихтера, даже в дела чисто личного порядка (мать Рихтера жила в Западной Германии, и он с ней часто разговаривал по телефону).
Мы с женой почувствовали, что Рихтер, с которым мы были хорошо знакомы, находится на грани нервного срыва. Я срочно послал телеграмму в Москву, в которой настойчиво предложил отозвать домой его сопровождающего и оставить Рихтера в покое. Там, видно, поняли сложность ситуации, и «администратор» был отозван домой.
Надо было