за которой вскоре последовали другие. В начале 1900-х годов британские и американские горнорудные компании увидели благоприятную возможность и приобрели у норвежцев права на добычу. Лонгйир, столицу архипелага, основала Арктическая угольная компания. Поселок назвали в честь одного из ее учредителей – родившегося в Мичигане Джона Манро Лонгйира. Успех этих компаний доказал, что крупномасштабная добыча в Арктике возможна, – и вскоре началась «угольная лихорадка»{55}. Норвежские, британские, российские, шведские и голландские горнодобывающие компании на Шпицберген влекла не только высокая цена за уголь. У этой terra nullius[12] имелось большое преимущество: здесь добычу ресурсов можно было вести совершенно свободно – беспошлинно и без оглядки на закон{56}.
Вскоре через горные склоны протянулись линии канатной дороги. Эти странные приспособления приводились в действие за счет силы тяжести. Гравитация влекла ведра с углем вниз из шахт по тросам, тянущимся на многие километры над обледеневшими склонами, а вверх они поднимались уже пустыми. Линии деревянных опор и упавших тросов до сих пор можно увидеть между входом в рудники и ближайшей бухтой.
На Шпицберген поехали ученые из Швеции и других стран. После обретения независимости в 1905 году норвежские ученые стали регулярно посещать архипелаг. Эту политику можно назвать научным империализмом. В 1910 году организацию, которая впоследствии превратилась в авторитетный Норвежский полярный институт, возглавил геолог Адольф Гуль{57}. Его задачей было с помощью научных открытий заявить притязания на «ничейную землю», давая горам и заливам архипелага норвежские наименования, а также картировать угольные пласты, чтобы подкрепить претензии свой родины на архипелаг. Теперь Шпицберген не мог долго оставаться «ничейной землей». Стремление молодого норвежского государства завладеть Шпицбергеном было неприемлемым для бывшей метрополии.
Швеция уже завидовала славе Нансена, Амундсена и других норвежских путешественников – и опасалась, что они превратят Арктику в задний двор Норвегии. Реакция шведского правительства была мгновенной: оно стало поощрять собственных капиталистов добывать уголь на Шпицбергене, чтобы подкрепить притязания Стокгольма. Норвежцы не остались в долгу. «Угольная лихорадка» переросла в «угольную войну».
Правительство России, помня о собственных исторических связях с этими землями, также призвало подданных добывать на Шпицбергене уголь. Затем английские шахтеры на архипелаге потребовали присоединить его к Британской империи. Американцы, не желая отставать от других, заявили, что острова должны отойти США{58}.
Вслед за учеными и шахтерами явились туристы, привлеченные дикой красотой этих земель. К 1900 году на Шпицбергене открылась первая туристическая гостиница: довольно убогая деревянная постройка, остов которой еще виден близ поселка Старый Лонгйир. Планировалось построить еще одну гостиницу, в Кингсбее – еще севернее.
Викинги