в камине встрепенулся, точно живой, и медленно, будто боясь чего-то, переполз через металлическое ограждение. Он лизнул пушистый ковер, затем отпрянул, выясняя, не накажет ли его кто-то за эту вольность или за то, что он оставил на ворсе черный след…
Дверь закрылась, и на лестнице уже слышались удаляющиеся шаги Стивра.
Никогда огню в камине не доставалось такого угощения. Его кормили вкусными поленьями, пропитанными благовониями, сгорая, они наполняли комнаты дурманящим ароматом, от которого начинались перед глазами видения. Книги в кожаных переплетах – ранее невиданное угощение – ему тоже понравились. Еще никогда у него не было так много еды.
На верхнем этаже лежал человеческий труп и этажом ниже – еще два, да телохранитель притащил в дом мертвых инквизиторов, и всех их огонь должен был превратить в пепел.
Стивр не сомневался, что король в курсе дела, причем не просто обо всем знает, но именно он и инициировал все это. Слухи до него стали доходить, что битва в Стринагарском ущелье – не вымысел. Там действительно произошло что-то ужасное, и людям удалось победить, лишь продав дьяволу душу, а за это он научил их повелевать огнем. Король тоже хотел получить эти знания, но не собирался расплачиваться с дьяволом собственной душой.
Как все не вовремя вышло! Напади инквизиторы ну хотя бы через месяц – не нужно было бы думать, как из города бежать. В подвале Стивр делал шар. Если наполнить его горячим воздухом, он мог бы подняться к небесам и летать, пусть не так ловко, как птица, но через городскую стену перемахнул бы.
Золоченая карета в свете луны сверкала. На ее поверхности отражались серебристые блики. Два запряженных в карету коня, похрапывая, поглядывали по сторонам чуть выпученными глазами и переступали с ноги на ногу, отчего подковы на их копытах цокали по брусчатке. Этот звук, несмотря на то что был очень тихим и днем затерялся бы среди сотен и тысяч более громких многоголосий, наполнявших город, сейчас разносился очень-очень далеко. Он будет очень громким, просто громоподобным, когда лошади помчатся по улицам, и перебудит всех вокруг.
Кони эти очень нравились Стивру. Черные их гривы напоминали ему волосы девушек, которых он любил, тела их были гибкими и стройными, под лоснящейся кожей проступал рельеф мышц. Он отдал за них просто фантастические деньги, но никогда об этом не жалел. Многие просили продать их. Цена подскочила многократно, когда Стивр наложил на них небольшое заклинание, чтобы во время дыхания вместе с паром из их ноздрей мог вырываться огонь. Если запрячь их в боевую колесницу, Стивр не сомневался, что эти кони не испугаются людского строя, ощетинившегося копьями, а помчатся прямо на эту сверкающую стену металла.
Жаль было их бросать. Но на таких конях незаметно выбраться из города он не сможет. Ведь надо поднимать решетку, открывать ворота, а тайком это никак не сделаешь. Вряд ли можно наложить такое сильное заклятие на постовых,