что район Икэбукуро считался вторым после Кабуки-тё[22] кварталом красных фонарей в Токио, он опасался, что их окажется больше, хотя и не был вполне уверен, что ночной бар, где работал бармен с необычной фамилией Óни (ну да, конечно, регион Тохоку…), попал в его список. Взглянув на усеянную красными значками карту, он подумал, что при желании их можно было бы обойти за несколько вечеров – если учитывать, впрочем, что бармены работают посменно, на это могло бы потребоваться больше времени. Пожав плечами, он щелкнул значок «Завершение работы». В конце концов, это было делом японской полиции.
Александр
В лесу было темно. Под ногами похрустывали опавшие веточки. Стояла тишина, которую можно услышать только в роще криптомерий: бамбук постукивает даже при слабом ветре, а кроны сосен всегда издают приглушенный шум – лишь криптомерии величественно молчат. Александр вдохнул полной грудью прохладный, пахнущий хвоей воздух и запрокинул голову. В недосягаемой вышине на фоне темного неба покачивались верхушки исполинских деревьев. Он зашагал вперед, не вполне уверенный, правильной ли идет дорогой, чтобы выйти из леса. Земля под ногами то поднималась вверх, то полого спускалась. Где-то запела цикада: сначала тихо зажужжала, затем издала несколько робких пощелкиваний, спустя несколько мгновений ей ответила вторая, и первая, осмелев, застрекотала громче. К ним присоединились другие, невидимые в темноте, скрытые в безмолвных зарослях – их хор то затихал, становясь похожим на напряженное гудение электричества в больших городах, то внезапно нарастал, как шум морского прибоя, перемежался все усиливающимися пощелкиваниями и короткими музыкальными трелями, вздымался, подобно громадной волне, и, достигнув пика, обрушивался, стихал, как та же волна, шурша, отползает обратно в море, перекатывая мелкие камешки на берегу.
Александр ускорил шаг и снова посмотрел вверх: ветви деревьев проплывали в безоблачном зимнем небе – тускло светящемся, словно источавшем холод. Хор насекомых, проснувшихся в конце зимы, окутывал лес защитным коконом, упрямо отталкивая опускавшееся на землю ледяное дыхание. В вышине промелькнул силуэт ночной птицы. Она появилась и исчезла столь стремительно, что трудно было сказать, действительно ли это была птица, или ему так только показалось, – может быть, это была всего лишь тень бесшумно упавшей ветки. Цикады смолкли. Александр остановился, прислушиваясь, пытаясь уловить тихий стрекот хотя бы одного насекомого. Его охватило чувство безотчетного одиночества и потерянности.
В глубине леса послышался плач. Александр повертел головой, пытаясь определить направление, откуда исходил звук. Повсюду высились одинаковые ровные стволы. Плач повторился. Это была женщина – она произносила какие-то слова, но он не мог разобрать, что именно она говорила. Испугавшись, что она замолчит и он никогда не сможет отыскать ее, он бросился бежать – на этот раз точно зная, что выход из рощи и городские улицы остались за его спиной, а он со всех ног мчится в самую чащу. Опавшие ветви криптомерий