Михаил Ланцов

Фрунзе. Том 4. Para bellum


Скачать книгу

type="note">[27] в 1928 году, не увеличивая налоговую нагрузку, то есть в инфраструктуру инвестиции оказались где-то на 2,3 миллиарда. И их в первую очередь вкладывали в строительство домов и дорог, что тянуло за собой очень много всего. В заводы напрямую тоже вкладывали, но едва ли пятую часть.

      В принципе, не очень много. Можно было бы «нарисованных» денег вливать в промышленные инвестиции и больше. Но Михаил Васильевич осторожничал и старался вкладывать такие пустышки в создание новой инфраструктуры в соотношении 1 к 5 – 1 к 4 по отношению к бюджету. Чтобы ненароком не спровоцировать инфляцию – самую вредную и бесполезную вещь для развития промышленности.

      Особняком стояли инвестиции, полученные через возврат части средств Коминтерна, которые в свое время выводили из разграбляемой страны. Вроде как на мировую революцию. На словах, разумеется. Впрочем, тут суммы выглядели достаточно скромно – в пределах 250–270 миллионов рублей.

      Сюда же относились и различные материальные активы на сумму порядка 2 миллиардов, перемещенные в Союз из Германии в рамках релокации производств. А также 380 миллионов промышленных инвестиций, приехавших из Швеции и Чехословакии. Но все эти «подводные течения» не афишировались. В публичном же поле, буквально из каждого утюга вещали о бурно растущей экономике Союза.

      Почему она росла?

      Потому что социализм! Ну… точнее, социал-демократия, так как за риторикой следили очень тщательно. И упоминалось слово «коммунизм» в периодике СССР к концу 1928 года крайне мало. Ибо зачем дразнить гусей попусту?

      Глава 6

      1928, декабрь, 4. Париж

      Сразу после возвращения из Москвы Шарль де Голль оказался настоящим изгоем в Париже. Да, формально наравне с Пилсудским он был одним из двух непобежденных командиров западной стороны во 2-й Советско-польской войне. Но положение их обоих на момент перемирия считалось отчаянным. И счет до их капитуляции шел если не на часы, то на дни. Так что никого во Франции их подвиги не впечатлили. Во всяком случае, официально. Полученные же от Фрунзе награды воспринималась едва ли не как публичное унижение, спровоцировав едва ли не травлю полковника[28] де Голля.

      Все стало выглядеть настолько плохо, что в определенных кругах даже подняли вопрос об увольнении Шарля и высылке его колонии. Подальше от столичной публики. Но тут на выручку пришел Филипп Петен – человек, под началом которого еще в 1914 году служил Шарль еще молодым лейтенантом в 4-й пехотной бригаде. И который тащил офицера в команде наверх, считая его своим человеком. Более того, де Голль всячески демонстрировал лояльность и даже назвал в 1921 году сына в честь шефа.

      Так что немудрено, что генерал воспринял этот открытый наезд на Шарля как удар по себе. Это ведь реликтовая классика политической борьбы – начинать атаку на крупную фигуру с ударов по ее людям, выбивая их и через это ослабляя «короля». Подготавливая тем самым «главное наступление» и обеспечивая его успех. Причем, если грамотно