леса, можно повстречать хищника похуже волка. Поведал он и о том, как перетянул рукавом рубахи ногу, чтобы не истек товарищ кровью, и то, как тащил его на спине, пока солнце не начало садиться, до «Дохлого Кровососа», а как дошел, то так и рухнул рядом с дверью без сил.
– Ох, и везучие же вы! – прогремел лысый лесоруб, крепко саданув ладонью по плечу Ули. – Ни волка, ни какого иного хищника за все время хода? Никто из леса не вылез?
– Как же, – горько хмыкнул Ули, поудобнее усаживаясь на стуле. – Волки выли, но в отдалении, боялись подойти!
– Кого же они боялись? – загоготали лесники, смотря на полноватого, светловолосого и выглядящего дружелюбно, но никак не устрашающе, молодого парня. – Не тебя ли?
Ули был слишком уставшим, чтобы даже злиться или отвечать на колкости, да и перечить лесникам было все равно, что по камню бить голым кулаком.
– Что-то преследовало нас всю дорогу, как я нашел Гира. – продолжил Ули. – За нами обильная капель кровяная тянулась, а до крови далеко не только волки жадные. Всю дорогу я по правую сторону леса ощущал присутствие чье-то, а иной раз и ветки трещали, будто кто-то по ним за нами скакал.
– Экий ты дурень, Ули! – дружелюбно хохотнул сидящий по левую сторону лесоруб, опирающийся на древко топора обеими руками, точно старик на трость. – Неужто ты на умертвий намекаешь? Так ведь день был, а твари в это время либо в дупле скрыты, либо под корнями хоронятся. Столько на телеге ездишь, а такие глупости иной раз сказанешь!
– Ну а кто же ногу Гиру отгрыз тогда!? – с вызовом бросил Ули. – Ежели волк был, то чего он ему ногу отчекрыжил не до конца, да и оставил лежать полумертвого на краю дороги, аккурат там, где сквозь листву солнечные лучи по его спине ползали?
Спор между Ули и лесорубами завязался довольно быстро. Каждый придумывал свои варианты случившегося. Одни говорили, что росомаха подрала, другие ссылались на старого больного волка, который в схватке с Гиром получил травму не меньше, и потому оба расползлись по разные стороны.
Сидящие в противоположной стороне таверны Гриммар и трактирщик слушали и наблюдали. Один попивал из кружки и почесывал бороду, а другой курил трубку, погруженный в свои думы. В конечном счете трактирщик посоветовал Ули умыться, да идти спать, с чем тот с радостью согласился. Правда, даже встать со стула ему оказалось сложно, так сильно мышцы его тела перенапряглись в гонке с заходящим солнцем, где Ули едва успел, что осознал, лишь очнувшись внутри огромного пня, именуемого «Дохлый Кровосос».
В итоге в зале с невысокими деревянными столами и стульями, освещенными тускнеющими лампами, остались двое. Остальные же, допив и докурив, отправились наверх, укладываться спать.
Какое-то время оба молчали, пока трактирщик не разогнал тишину, смотря при этом не на собеседника, а на околоченную металлическим каркасом дверь.
– Выходит, что умертвия теперь и днем нападают? Не страшен им и свет