начал свой рассказ. Он говорил о том, как менялась площадь на протяжении его жизни: как появлялись и исчезали здания, как асфальтировали мостовую, как устанавливали фонтан. Он рассказывал о городских праздниках, о демонстрациях, о том, как по выходным на площади гуляли семьи с детьми, а по вечерам собиралась молодежь.
Маша слушала, затаив дыхание, иногда переспрашивая детали и делая пометки в блокноте. Ей было интересно все: и как дедушка гонял по площади голубей, и как ходил в кинотеатр, который раньше располагался напротив райисполкома, и как танцевал на танцплощадке под открытым небом.
– А ты скучаешь по тому времени? – спросила она, когда Игорь Петрович сделал паузу, чтобы налить себе еще чаю.
– Наверное, немного скучаю, – признался он. – Молодость все-таки. Но и сейчас жизнь неплохая. Вот ты у меня есть, внучка. Растешь не по дням, а по часам.
– Деда, ну я же не про это! – Маша шутливо надула губы. – Я про площадь. Тебе не жалко, что ее больше нет? Что на этом месте храм теперь?
Игорь Петрович задумался. Этот вопрос мучил и его самого с тех пор, как началось строительство церкви. Ему было жаль старую площадь, которая хранила столько его личных воспоминаний. Но он понимал, что время не стоит на месте, город меняется и это естественный процесс.
– Понимаешь, Маша, – начал он, подбирая слова. – Это место всегда было важным для города. Раньше здесь люди собирались на праздники, митинги, просто гуляли вечерами. А теперь здесь храм, место для молитвы, для размышлений. Просто время другое, вот и все.
– А ты хоть раз ходил в этот храм? – спросила Маша.
Игорь Петрович покачал головой.
– Нет, не был. Не вижу смысла.
– А давай сходим! – неожиданно предложила Маша. – Завтра воскресенье, служба будет. Посмотрим, как там внутри, заодно и для проекта информацию соберем.
Игорь Петрович хотел было отказаться, но, взглянув на умоляющие глаза внучки, вновь сдался.
– Ладно, уговорила, – проворчал он. – Сходим. Только, чур, недолго.
Маша радостно захлопала в ладоши.
Воскресным утром, несмотря на охватившее его непривычное волнение, Игорь Петрович старался держаться как можно более равнодушно. Он ворчал по поводу раннего подъема, долго выбирал, какую рубашку надеть, и скептически хмыкал, слушая восторженные рассказы Маши о красоте архитектуры Иерусалимской церкви.
Когда они подошли к храму, Игорь Петрович невольно замедлил шаг. Он, сверкающий белизной стен и золотом куполов, действительно выглядел величественно. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь ажурные решетки окон, рисовали на земле причудливые узоры. Сверху доносился мелодичный перезвон колоколов.
Внутри храм оказался еще более светлым и просторным, чем представлялось снаружи. Люди, пришедшие на службу, стояли молча, сосредоточенно слушая пение хора.
Игорь Петрович чувствовал себя здесь чужим. Он никогда не был религиозным человеком, и все эти обряды казались