ты – безгрешна?! – резко перегнувшись через стол, Вильям оказался в нескольких сантиметрах от меня и опасно оскалился. На пол полетели пустые бутылки, но никто из нас не отреагировал. – Я терпел Анезку восемь долгих лет и, уходя, постарался как можно мягче объяснить, почему мы не можем быть вместе. Я пытался стать хорошим мужем, но пресная обыденная жизнь не для меня. Нет ничего плохого в том, что я освободил нас обоих.
– Возможно «свобода» нужна была лишь тебе.
– И это значит, я должен был, вопреки желаниям, продолжать бессмысленное сосуществование с нелюбимой женой?
– Ты мог не мучить вас обоих с самого начала.
– Тебе-то откуда знать, что правильно, а что нет? Посмотри на себя. На лице написано: ни друзей, ни семьи, ни тем более любви или страсти. Одинокая, жаждущая внимания, девочка, рьяно мечтающая, чтобы ее заметили. Тебе ли рассуждать о взаимоотношениях?
Я налилась кровью. Еще никто никогда не смел разговаривать со мной в подобном тоне. После первого шока в голове разразился бунт. Одна часть меня хотела прибить нахала на месте. Вторая старательно подавляла первую, убеждая, что он прав, а Искушаемые за истину не наказывают.
– Ты хоть представляешь, кого оскорбляешь? – единственные слова, что в смятении я смогла выдавить непослушным языком.
– Думаешь, мне есть дело до еще одного потенциального врага? Оглянись вокруг, я, итак, здесь не в почете. Одним больше, одним меньше – значения не имеет. Союзник для меня бо́льшая неожиданность.
– Ты – псих, – с досадой фыркнула я, понимая, что его откровенность и поведение подкупают. – И только поэтому я выслушаю тебя до конца.
***
Жизнь стала насыщенной и, будто снежный ком, наматывала на себя разнообразный опыт. Хотелось бы сказать, что большая его часть состояла из положительных моментов, но Вильям привык быть честным. Да, они вели свободный образ жизни. Да, ни в чем себе не отказывали: много путешествовали и повидали места от России до Африки. Тем не менее, удовлетворения это не приносило. Мелинду бросало из страны в страну с бешеной скоростью. Она словно убегала. Не то, чтобы девушка оглядывалась по сторонам, выходя на улицу, но ее неудержимое желание находиться в движении – настораживало.
Это, конечно, глупые мелочи, к которым парень легко мог привыкнуть, если бы не одно «но»: подруга, как и прежде, осталась сдержанной и безучастной. Скоро Вильям понял, что, как и он, партнерша испытывала не любовь, а странную одержимость. Отношения сложились необъяснимые, губительные, а сам он превратился в грубого, жестокого, беспринципного мудака. Чем больше времени молодой человек проводил в обществе Мелинды, тем сложнее ему становилось контролировать себя. Она подавляла волю, одним лишь словом или поцелуем, заставляя делать то, к чему минут назад он не был готов. Даже когда неудачливый любовник впервые узнал, на чем зиждется «перспективность и обеспеченность» пассии, вместо того, чтобы сдать аферистку в полицию –