учитывая длительный перерыв после окончания плей-офф. В характере команд ничего не изменилось, разве что «Снежные Барсы» стали чуть увереннее, чем в предыдущем сезоне. Даже набрались сил, выкупив у «Молниеносцев» пару игроков: ими оказались братья-близнецы Соколовы, представшие на льду как защитники в третьем звене.
Аня помнила, как на брифе Сергей Петрович отрицал планы на ротацию состава, однако, учитывая провал в плей-офф, вынужден был отказаться от своих слов. Пока о переходе Соколовых ходили только слухи. Но сегодня догадки подкрепились фактами. Поглядывая на четырехстороннее табло в центре площадки, Аня шепнула Дане на ухо, что из этого можно сделать хороший материал, на что тот кивнул и сделал себе в планшете пометку к тем вопросам, которые придумывал по ходу матча.
Катание шайбы по льду и скрежет коньков заставили тело покрыться мурашками. Ощущение драйва и азарта, которое проживает каждый фанат на ледовой арене, проснулось в Ане снова. Она будто бы ожила, когда увидела агрессивную защиту со стороны «Ледяных Королей», мужественную атаку «Снежных Барсов», решительные и меткие броски по воротам. Даже не хотела признаваться самой себе, что скучала по хоккею. Раньше ей казалось, что пристрастие к этому виду спорта – часть работы пресс-секретаря. Но сейчас осознавала, что хоккей ей близок вовсе не из-за работы.
Решив сделать кадры крупным планом, Аня спустилась к плексигласовому ограждению. Она обогнула подростков, вплотную прижавшихся к стеклу, будто так они были ближе к команде, и встала недалеко от скамейки штрафников «Снежных Барсов». Кадры стали четче, крупнее, живее и больше годились для главной страницы газеты, чем те, что были сделаны с трибун.
Просматривая фотографии, Аня вздрогнула и подскочила, когда возле нее произошла стычка нападающих двух команд. Форвард «Ледяных Королей», оказавшись в зоне «Снежных Барсов», завладел шайбой и стремился пробить защиту, но неожиданно на него накинулся Литвинов. В жесткой борьбе он желал перехватить шайбу и вывести в зону соперника. Он не видел никого, кто находился за пределами плексигласа. Зато его видела Костенко.
Аня глядела на него в упор, рассматривая каждую черту его лица. Сквозь шлем она не видела, как от напряжения у него пульсировала вена на лбу. Зато обратила внимание на играющие желваки и капли пота, что скатывались по выпирающему кадыку. Мышцы рук и шеи были натянуты. Темная джерси взмокла. Он всем телом прижимал форварда к борту, сконцентрировавшись на шайбе. В этом был весь Коля: упертый и настойчивый, когда дело касалось хоккея.
Аня дала себе невидимую пощечину за то, что отвлеклась на Николая, ведь еще утром обещала себе больше не думать о нем. Прокашлявшись и отойдя к воротам, она продолжила фотографировать, так и не заметив, как Коля проводил ее взглядом в момент, когда судья остановил матч из-за шайбы вне игры. Он был рядом и далеко одновременно. Физически их отделяло плексигласовое ограждение, мысленно – незримая стена, которую они выстроили своими руками за прошедшие шесть месяцев.
Минута летела за минутой. Под гомон