история.
Они вновь прошли через коридор с шестью дверьми. Постольскому показалось, что теперь каждый из гостей разглядывал их с особенным интересом. Немудрено, ведь за каждой из них, если верить словам Анны Ивановны, могла располагаться проклятая комната. В «голубой» гостиной собравшиеся расселись по диванам и креслам. Леонид Георгиевич, явно чувствуя себя неуютно в центре всеобщего внимания, встал у камина и начал свой рассказ.
– Как все присутствующие могли заметить, наш дом очень старый. Построил его мой прапрадед еще в прошлом столетии. Звали его Александр Васильевич, и был он человеком, скажем так, занимательных интересов. Он много бывал в Европе – в Вене и Праге. Привозил оттуда старинные книги и манускрипты, за которыми мог просиживать целыми днями. А иногда, говорят, он даже старался повторить те опыты, что находил на страницах. Его будто бы даже пытались отлучить от церкви, но спасло заступничество власть имущих. История, которую вы от меня ждете, связана как раз с его именем, ведь в одной из комнат, что были переделаны в гостевые, согласно семейному преданию, располагался его алхимический кабинет.
– Любопытно, – прошептал Владимир сидящему рядом Постольскому. – В нашем архиве об этом ни слова. Волков как-то ускользнул от внимания моих предков.
– Жил Александр Васильевич затворником, а детей своих отсылал на учебу подальше от дома. Штат слуг при себе держал небольшой, правила завел строгие, одно из которых гласило: если он работает в кабинете, то беспокоить его нельзя. Поэтому, когда однажды утром он исчез, узнали об этом достаточно поздно.
– Исчез? – переспросил Корсаков. – Каким образом?
– Просто пропал, по крайней мере, так говорили, – пожал плечами Волков. – Закрылся в кабинете и не появлялся почти два дня. Не ел, не пил. В конце концов обеспокоенная челядь собралась с духом, вошла в кабинет – и не нашла хозяина. Не обнаружился Александр Васильевич и в других комнатах дома. Уличная одежда висела нетронутой – а дело было зимой – и все лошади так и остались в конюшне. Снег не шел уже несколько дней, поэтому сугробы вокруг дома стояли нетронутыми, и следов на них не обнаружилось. Конечно, оставалась расчищенная подъездная дорога, но из соседей и деревенских никто его уходящим не видел. Да и не ушел бы он далеко в мороз, с учетом преклонного возраста да домашней одежды.
– И что? Было ли какое-то расследование? – спросил Макеев. Павел не нашел ничего удивительного в том, что бывшего чиновника заинтересовала именно юридическая сторона вопроса.
– Нет, – ответил Леонид Георгиевич. – Времена другие были. Огласки никто не хотел. Прапрадеда сочли погибшим, его сын вступил в права наследования. Тогда-то все и началось…
Волков замолчал, собираясь с мыслями. Подгонять его никто не стал, даже Корсаков. Наконец хозяин дома продолжил:
– Мой прадед отцовских увлечений не разделял. Его не интересовала алхимия, да и затворничеству он предпочитал общество. Поэтому превратил кабинет Александра Васильевича и соседние комнаты в гостевые для задержавшихся приятелей.