который будет здесь жить, – сказал старик. – Вы сможете?
Предыдущие две ночи я провёл на вокзале, потому что не знал в Москве никого. Мне казалось, что две тысячи триста семнадцать рублей, которые я накопил для поездки в Москву, достаточная сумма «на первое время». Мне казалось, что найти работу в Москве проще простого. А самое главное, что мне казалось, что зарплату выдадут сразу, как только устроишься, а не через две недели или месяц. Оказалось, что я ничего не знаю об этой жизни. В Москве, о которой рассказывали в нашей деревне как о земном рае, я не мог ничего.
– Смогу, – уверенно кивнул я.
– Ваши родные, близкие и друзья не должны знать, что вы здесь работаете.
Я никому не сказал, что уехал в Москву. Билета у меня не было, я просто сел на одну электричку, потом на другую, потом рассказал слёзную (придуманную заранее) историю, потом шёл пешком, потом залез в какой-то автобус. Словом, я сам не очень понимал, как я здесь оказался.
– Музей не назначит вам зарплату, но нуждаться вы не будете.
– Чего? – спросил я. Старик удивлённо моргнул и объяснил понятными мне словами. Когда я со всем согласился, дверь в кабинет сама собой открылась. Никакой тени там не было.
– Пойдёмте! Я покажу вам Музей и вашу комнату.
4
– Это Выставочный Зал нашей экспозиции. Сейчас он, разумеется, не готов. Возлагаем на вас большие надежды в этом плане. Работы, как видите, очень много!
Никакой работы я не увидел.
Большущая комната с окном во всю стену. Ореховые шторы и тюль, напоминающая слабый солнечный свет. Напротив окна большое овальное Мутное Зеркало. Очень мутное, отражения почти не видно. Между ними длинный роскошный кожаный диван. Явно очень мягкий. Перед ним, словно стая собачонок, собрались странные маленькие столики на ножках. Сверху у них стекло, так что я догадался, что это витрины, в которых что-то должно быть выставлено. Но сейчас там ничего не было. Справа и слева от зеркала стояли книжные шкафы. За стеклом можно было разглядеть золотые корешки книг.
– Любите читать? – спросил старик.
– Честно говоря, нет, – не смог я соврать.
– А кого-нибудь на портретах узнали?
– Там есть Пушкин, – сказал я.
– На корешках книг написаны только названия книг, – почему-то печально сказал он. – Сможете найти книгу, которую написал Пушкин?
Я подошёл к ближайшему книжному шкафу и стал вчитываться в названия. Боже мой, неужели есть люди, которые столько читают? Я вот учебник по литературе в школе с трудом за год осиливал, а он вдвое меньше, чем любая из книг за стеклом в этом шкафу. Слава Богу, что в старших классах в учебнике литературы только ерунда какая-то написана, а произведений совсем нет. Можно было не читать. Я ухмыльнулся этим свои мыслям.
«Снежную королеву» помню. Сказка, по-моему. Девочка ходила к мальчику, который каким-то образом оказался во дворце Снежной Королевы. Это Пушкин написал? Вроде бы нет. Пушкин бы назвал именем девочки. А тут «Снежная королева»! Откуда я взял, что Пушкин бы так не назвал? У Пушкина тоже что-то было такое,