По телевизору показывали советский мультик.
– Ты смотришь? Ничего не хочешь мне сказать?
– Нет, – На экране маленькая уточка по имени Серая шейка сообщала о своей невозможности летать.
– Во-первых, я желаю тебе на первенстве победы и удачи. Я знаю, ты стараешься. У тебя все получится. Мама тоже так считает. У тренера, как всегда, будут наши нотариальные согласия на твою поездку. А … – Он сконцентрировался – перед глазами поплыло:
– Давай поговорим о положительном тесте.
– Зачем? Я может дурак, но слух мне пока не отбили.
– Максим, ты не дурак, а очень хороший, чистосердечный мальчик. Мамина авантюра тебя успокоить нас подвела. Я знаю, ты во мне и маме очень разочарован. Прости нас, пожалуйста. Я боюсь. Мы обычные люди, и мы боимся. За тебя, за наш привычный уклад. Мама почитала о твоем анализе, но мы не медики. Возможно, операция делается платно. Для того, чтобы тебе сделали пересадку костного мозга, рядом с тобой должен быть взрослый. Чтобы проконтролировать уход за тобой. Ты же не забыл, что пересадка костного мозга – это операция? Мы не говорили тебе, но, когда ты идешь на любимый тайский бокс, мы переживаем, как бы тебя не покалечили.
Для этого я или мама должны отпрашиваться на работе. У нас руководящие должности, отпроситься сложнее чем рядовому сотрудники. Ежегодно в отделах кадром обсуждается время ухода в отпуск каждого работника. Я очень хочу, чтобы у тебя все в твоей жизни получилось, но без здоровья оно может не осуществиться. Это будет опасно и больно, а если что-то произойдет, понадобятся дорогие лекарства, а у нас ни знаний, ни умений тебе помочь! Услышь, меня пожалуйста.
– Я буду бояться укола длинной иголкой, не дав Паше шанс. Паше должно мучится и умирать. Неважно, что он может выздороветь и не жить жизнью инвалида, которой ты так боишься. Я почитал о его заболевании: ему суждено прожить не больше тридцати лет глухим уродом. Но я трусить не буду! Я приду в Национальный медицинский исследовательский центр трансплантологии и искусственных органов имени академика В.И. Шумакова и попрошусь на операцию. Тамара Федоровна нам с Пашей поможет. Я все сказал, – В интонации проклюнулись бархатистые ноты.
– Максим, без наших с мамой согласий тебя не возьмут на операцию. – Мне шестнадцать исполнилось. Юрист в интернете написал о возможности полной дееспособности с этого возраста. Я пошел на занятия. Неудачникам надо больше трудиться чем нормальным людям. Завтра уезжать.
– Максим! – Беркутов от бессилья грохнул кулаком по столу. Сын не хотел его слышать. Не слушался здравого рассудка. Не видел риска. В его ребенке жила отчаянная вера в благоприятный исход для Паши Чижикова.
В понедельник с утра Беркутов Максим Кириллович уехал на Первенство России по тайскому боксу. Лично-командные соревнования родители смотрели по телевизору. В понедельник обустраивались в гостиницах, участвовали в жеребьевке, во вторник мероприятие торжественно открывалось, в среду и четверг соревновались, в пятницу участники состязались в финальных поединках и награждение. По телефону