передохнуть, сил набраться. Да и вообще, когда людей в наряде много… Стоп! Неправильно сказал. Не – людей, – людей в армии нет, надо говорить – солдат. Вот сейчас правильно – солдат!.. Когда, значит, солдат в наряде много, они не только друг другу… мешают, но и, вроде бы, как бы и… Или нет?.. Или да?.. Или… А чёрт его в этой армии поймет, зачем это всё, и кому надо. Короче… Вы, поняли теперь, да? Вот и хорошо. В общем, не зевай там, парень… эээ, солдат!
О, вернёмся к нашему построению, командир роты из канцелярии вышел…
– …Сми-ир-рна! Р-равнение на-пр-раво. – Старшина печатает шаг в сторону командира роты. – Товарищ старший лейтенант, третья учебная…
Мы, вытянув подбородки, заломив шеи, демонстрируем солдатскую выправку. Командиры уже вдвоем, дружно печатают сапогами к центру строя. Чётко повернувшись к нам, старший лейтенант громко здоровается, это на ночь-то глядя: «Здравствуйте, товарищи!» Мы радостно, от всего сердца, кто в лес, кто по дрова, но громко, рубим что-то бодро-ответное. Старшина морщится, но командир – молодец, мужик! – взглядом успокаивает старшину, ничего, мол, ничего, для начала сойдет. Пройдясь вдоль строя, поздравил с первым нашим учебным днем, оглядел нас, и разрешил проводить проверку – перекличкой это называется. Мы, слыша, как отвечают соседи по казарме, так же громко и коротко гаркаем: «Я! Я! Я!..» Потом нам зачитывают распорядок на завтра с сильным акцентами на занятия. Политзанятия – это очень важно! Уставы – это жизненно необходимо! Строевая – вопросов нет…
– Вопр-росы?
Ага, дураки мы что ли, на ночь глядя вопросы задавать? Нет, конечно. Молчим в тряпочку, ждем команду «отбой». Уже с ног валимся. Скорее, скорее спать…
– Хорошо. – Отмечает старший лейтенант и поворачивается к старшине. – Ваши хозяйственные дела. – Уступает ему своё место.
– Так, – прокашливается в кулак старшина. – Нарядчиков у нас сегодня нет, – чуть усмехнувшись, многозначительно добавляет, – ещё! Но на усиление наряда… – делает многозначительную паузу, – пер-рвая шеренга, на первый – второй, рассчитайсь.
Эту сложную команду, в приемлемом для старшины варианте, мы смогли выполнить где-то с третьего раза. Я четвертый по счету, но во второй шеренге, значит, будь я в первой шеренге, попал бы во вторые номера. Старшина командует:
– Пер-рвые номера, ша-аг вперё-од, марш. – Первые номера делают несмелый, скорее осторожный шаг вперед. – Напр-ра-аво. – Продолжает тренировать свои голосовые связки старшина. – В распоряжение дежурного по роте шаго-ом… марш!
Наши первые номера, с недоуменно-обиженными лицами – за что? – невесело потопали к ожидающему их с театрально распростертыми объятиями дежурному по роте. Во, «повезло» первым номерам!.. Сочувственными взглядами провожаем их, «залетевших»,… Может, конечно, и нужно где-то, что-то прибирать, но не унижая, не через наказание, я думаю… Нечестно это. Подло. Жалко ребят, отмечаем про себя, жалко.
– Вторые номера-а, со-омкни-ись. – Старшина руками показывает,