так, чтобы достичь собственных политических целей, но нынешний случай… он был гораздо важнее. Гораздо значительнее, чем его амбиции.
Это была судьба Великой Сун. Судьба всего мира. И это не должно стать его первой неудачей.
– Эта женщина, – рассуждал он. – Наставник по боевым искусствам, что так разозлила вас.
– Покушалась на мою жизнь, вы хотели сказать. Она и его величество государя вознамерилась лишить жизни!
«Вознамерилась, как же», – Цай Цзин оставил эту мысль при себе.
– Быть может, как раз в этом деле вам и пригодилось бы нечто необычное, – высказал он вслух, будто бы эта мысль только пришла ему в голову. – Скорее всего, вы правы, и в улучшении армии нет особо острой необходимости. Честно говоря, я не сомневаюсь, что вы правы. Ведь это вы сведущи в военных вопросах, а мой скромный удел – законотворчество.
Гао Цю на это ухмыльнулся, явно довольный собой, – именно такой реакции и ждал от него Цай Цзин. Он продолжил:
– Давайте позабудем ненадолго о севере. Эта женщина уже дважды вырывалась из ваших рук. Подумайте только, в вашей власти было бы заставить эту женщину заплатить за ее преступление, окажись у вас в руках другие средства.
Гао Цю сразу приобрел задумчивый вид:
– О каких средствах речь?
– Мне известно, что государь не желает, чтобы армия обладала неограниченными силами, – так он сможет гарантировать их покорность трону. Но вот если бы под вашим личным контролем находились пара-тройка человек? А еще лучше заиметь артефакт, который можно использовать для ваших собственных нужд, на то, что произойдет лишь по вашей воле.
Гао Цю хмыкнул на это:
– Эти безрукие армейские шлюхины дети! Я их послал за камнями гунши[15], а они умудрились половину растерять.
Сердце Цай Цзина подпрыгнуло, хотя он ничем не выдал этого. Гао Цю разыскивал камни гунши!
Разве можно было о таком так просто проболтаться? Нынче принято насмехаться над божьими зубами, считать их бесполезными дешевыми уловками, пригодными разве что для уличных боев. Но раз Гао Цю намеренно послал людей на такое абсурдное задание, значит, возжелал обладать хотя бы толикой могущества сего артефакта. Цай Цзин мысленно отругал себя за то, что раньше не выведал этого. Этот никчемный, гнусный человечишка вот-вот станет важной фигурой в его игре.
Он старался удержать на лице спокойное выражение.
– Вы наверняка стали бы достойнейшим обладателем божьего зуба, – пробормотал он. – Не думаю, что кто-то лучше справился бы с этой ролью.
Гао Цю слегка фыркнул, но лишь для вида. Он хотел этого. Жаждал, вопреки всем существующим приличиям.
Цай Цзин был почти уверен, что причиной громких заявлений о бесполезности божьих зубов являлось не отсутствие в них реальной силы, а неспособность власть имущих воспользоваться ими. Их отбирали у законных владельцев – порой так и случалось, когда кто-то особо безрассудный рисковал связываться с хранителем божьего зуба, но это заканчивалось лишь тем, что артефактов, обладающих