обустройство этой комнаты, – произнес он и улыбнулся жене, – тем более что у тебя это хорошо получается. Мы с Милошем сделаем ремонт. Кстати, здесь никто и никогда не жил.
– А для кого предназначалась эта комната? – удивилась София. – Окно выходит в сад, мне здесь очень нравится.
– Это комната была сделана для Розы, но она выбрала… кладовую без окон, – фыркнул Анхель, как будто его сестра была психически больной, и метнул недовольный взгляд на Ясмин.
Не желая препираться, девушка решила перевести разговор на более приятную тему. Она начала прикидывать, как можно расположить мебель в детской. Даже Милош подключился, предложив поставить специальное кресло для кормления:
– Ты будешь сидеть, слегка качаться, баюкая малыша.
– Мне нравится эта идея, – кивнула София и посмотрела на мужа.
Анхель был задумчив, наверняка даже не слышал предложение Милоша. Он размышлял о Розе. Ее поведение начало не то чтобы настораживать, а скорее пугать. Наверное, он сам виноват: когда надо было воспитывать ее, он зарабатывал деньги. Розой занималась Ясмин, но что могла дать одна девчонка другой?
– Ты устал? – спросила София, понимая, что для изможденного ранением Анхеля в этот вечер было слишком много новостей и семейных разборок. Ему нужен отдых.
Слова Софии вывели Анхеля из задумчивости. Он будто снова ожил, доказывая, что он никогда не устает. С этого момента он должен быть всегда собранным и мыслить ясно.
– Я думаю, как поступить, – ответил он, придав голосу уверенности. – Еще полчаса назад мне хотелось кричать на всю деревню о том, что моя жена ждет ребенка, но теперь я передумал. – Он замолчал и посмотрел на Ясмин и Милоша. – Давайте сделаем вид, что никто не знает этой новости, пока я не поговорю с бабушкой и мы не уладим вопрос с этой комнатой.
– Ты можешь пожить в комнате с Милошем, – не унималась Ясмин, – поставим туда еще одну кровать.
– Так и сделаем, но потом, – тверже сказал Анхель. – Завтра утром поговорю с бабушкой, а теперь идите спать, уже поздно.
– Уснешь тут, – улыбнулся Милош, еще раз обнял и поцеловал Софию, игнорируя цыганские законы, и направился к себе.
Ясмин виновато улыбнулась и тоже покинула комнату. Анхель и София остались одни, и, как только дверь закрылась, он прижал ее к себе и вдруг вспомнил про Иво. Нет, теперь он точно не скажет жене о его смерти.
– Прости за выходку Розы. В последнее время она портит праздники.
– Пятнадцать – сложный возраст. – София заглянула в его глаза, вспомнив себя в пятнадцать и то влечение, которое тянуло ее к этому человеку. – В этом возрасте я уже любила тебя, мечтала о тебе и ненавидела себя за это. У меня были друзья, школа, планы… Ей сложно, потому что она не знает, что такое любить, у нее нет друзей… Мне ее жаль. Не ругай ее, мне кажется, что разговор с ней – это совсем не мужское дело. Оставь это мне. – Она коснулась губами его губ, чувствуя его руки на своих щеках. Пальцами он нежно провел по ним, а после поцелуя кивнул и коснулся ее лба своим лбом.
– Хорошо,