мейкапа, маникюр, современную причёску – и девушку не отличишь от красавиц моего времени. Почувствовав мой взгляд, портниха зарделась. Но она неверно меня поняла. Я пока не готов к таким поворотам, так как тоскую по невесте и прежней жизни.
– Она увидела мою работу, когда я заканчивала. – Голос у Андроны тоже красивый. – Извини, что так получилось.
Вот как обижаться на эту святую невинность? Хотя, судя по воспоминаниям Алтана, девушка очень страстная. Чур меня.
– Так, Софья, – обращаюсь к сестрёнке максимально строго, – нам давно надо поговорить о твоём поведении. Носишься, как маленький щенок по двору, пристаёшь ко всем с разными глупостями. Ты девушка из знатного рода, вот и начинай вести себя соответственно.
Вижу, что ребёнок на самом деле обиделся. Крещёным именем, чего она крайне не любит, Алтан называл сестрёнку, когда бывал рассержен. Но её непосредственность действительно переходит все границы. С другой стороны, что я знаю о чувствах сестрёнки? Она очень тяжело переживала гибель отца. Может, это просто защитная реакция. Ладно, поговорю с ней потом наедине. А пока решаю немного похулиганить. Машу рукой Андроне, чтобы подошла поближе, и начинаю объяснять.
По мере того, как до девушек доходит, что я предлагаю, нарисовав на дощечке мелом прототип лифа или как эта штука называется, они обе стали красными как свёкла. Ну а что такого? Я здесь не видел платьев с открытой грудью, даже шея прикрывается.
– Но это же просто бесстыдство, – произносит Андрона, не отрывая взгляда от моих рисунков.
– Можно пока использовать этот наряд дома, для мужа, а далее – как получится.
– И после этого ты говоришь, что я веду себя непристойно! – выпалила сестрёнка, а у самой глаза смеются.
Чувствую, что эти две деятельницы что-то придумают. Главное – быстрее сбежать с посольством, а то как бы меня не побили какие-нибудь разгневанные моралисты.
Этой же ночью слышу скрип камышовой половицы и звук открывающейся двери. Рука машинально хватает кинжал, с которым я не расстаюсь даже во сне. Небольшое окошко практически не даёт света, но он и не требуется. Слышу шорох сбрасываемой одежды и лёгкие шаги. Горячее тело, пахнущее травами, залезло ко мне под простынку и обхватило руками.
– Может, оставишь в покое свой кинжал? Или я чем-то обидела тебя, что ты бегаешь от меня, как от заразной? Ни слова не произнёс, как вернулся. Только приказал штаны тебе пошить, будто рабыне какой, – голосом, полным обиды, произнесла Андрона.
Ну что ей ответить? Я не Алтан, а Серёжа из двадцать первого века? И что в памяти этого балбеса девушка была отнюдь не на первом месте… А ведь она действительно не рабыня. У степняков женщины вообще занимают какое-то странное положение. Вроде за человека не считают, при этом бабы командуют похлеще какого-нибудь хана. Та же Андрона из семьи, которая, можно сказать, составляет с моей федерацию, но отнюдь не подчиняется. Шарукань вообще необычный город, который сильно изменил моё представление