самом деле он никогда не видел шаровых молний, знал только по описаниям очевидцев, но готов был признать, что именно так они и выглядели. Шар резко ушёл в воду, умудряясь светить даже из-под её толщи. Николай с Петром подошли ближе к берегу. Шар двигался внутри по спиральной траектории сверху вниз и под определённом углом освещал тёмный контур массивного подводного объекта, имеющего сложную конфигурацию.
Уровень воды в озере неожиданно начал расти. Николай с Петром отступили от приближающейся кромки. Подводный объект как будто пришёл в движение и направился к поверхности. Пётр сдался первым и побежал прочь. Николай медленно попятился к своей машине, готовясь бросить всё и сбежать на ней в чём есть.
Из воды показалась сферическая выпуклость, зашумела стекающая с неё вода. Тёмный объект рос и ширился, и вот уже вода пошла в обратную сторону, не дойдя всего двух метров до палатки. Воздух вибрировал от работающих механизмов таинственного аппарата.
Николай, готовый к любым чудесам, сразу понял, что природа явления имеет не совсем земные корни. Бросился в палатку за телефоном, чтобы снять его и показать снохе и сыну, когда те приедут в гости. Нашарил в темноте телефон, разблокировал его и включил камеру. В этот миг Николая окутал голубоватый свет и поглотил его полностью.
Глава 2
Чем дольше я жил на станции, тем больше понимал глубинную суть отличия земного образа жизни от здешнего. Когда-то Айрис преподнесла его мне, как авторитарную систему, ломающую человека до тех пор, пока он не примет её и не начнёт получать удовольствие. К слову сказать, став женой и матерью, она перестала так считать и даже находила образ жизни на станции достойным подражания всеми остальными жителями свободного космоса.
Мне нравилось, как усваивает знания Никас. Он постигал искусство размышлений и выводов в игровой манере, чем-то напоминающей игру в шахматы. Несмотря на встроенный в мой организм аудитор, сыну удавалось последовательно, отвечая будто бы правильно, завести меня в тупик. Признаться, было даже неловко, когда, прогуливаясь по станции, он интересовался некоторыми аспектами устройства её жизни, кажущимися на мой взгляд настолько отличными от земных, что я считал их нелогичными. Я не мог объяснить их сыну правильно, а он, понимая, что отец поплыл, начинал размышлять вслух и очень часто приходил к правильным выводам.
Например, я не понимал сюсюканья с теми, кто пытался изнутри подорвать порядок на станции. Со стороны казалось, что власти вообще нет дела до тех, кто пытается саботировать её работу или, того хуже, устраивает опасные провокации. Да, такие люди там существовали, даже после того, как моя Айрис опомнилась и заняла противоположную сторону. Активная молодёжь легко поддавалась на призывы к изменению порядка, считая себя вправе лучше знать, как надо, не имея на то ни опыта, ни знаний. Иногда они устраивали задымления в коридорах, несанкционированные выходы в космос, связи с преступниками, живущими, к слову сказать, совсем поблизости. Меня это слегка напрягало. По старой земной привычке хотелось, чтобы все стали такими,