в квартире завелся сверчок. Ее ярко-оранжевый свет падал на раскиданные по столешнице бумаги.
Моложавый оперуполномоченный Ряженый нелепо теребил усы и хмурился, с неохотой заполняя графы в отчетном листке. Он походил на поручика Ржевского из известных анекдотов и почему-то сразу мне не понравился. Его напарница – голенастая брюнетка с конским хвостом на затылке – осмотрела комнату Василиски, а после безучастно следила за опросом в кухне, периодически поглядывая на часы и поджимая губы.
Едва эти двое показались на пороге квартиры, слабенькая надежда, теплившаяся внутри меня, потухла окончательно.
– Почему ты уверена, что твоя сестра упала из окна? – скрывая усталость, проговорил суженый-ряженый.
Время подходило к восьми вечера. Через широкие окна в кухню заглядывали асфальтово-серые неуютные сумерки.
– Я не видела. Я сидела на кухне. А когда зашла в комнату, окно было распахнуто.
– И ты не заметила ничего подозрительного? Как она самостоятельно открывает дверь?
Голос шелестящий и ломкий, как старая бумага. И такой же сухой. Казенный.
– Нет. У нас замок заедает. Я бы услышала, как она уходит.
– Хорошо. Потом ты поняла, что сестры нет. Что ты сделала дальше?
– Я выглянула в окно, но… ничего не увидела там. Тогда я выбежала на улицу.
Повисла долгая пауза. Оперативник перестал писать и что-то соображал, уставившись в одну точку.
– Когда ты выходила, дверь была открыта или заперта изнутри на замок?
– Я не помню, – честно сказала я. Важно ли это теперь?
– Что вы имеете в виду? – насторожился папа.
Они с мамой во время разговора находились тут же, но в допросе не участвовали, даже не смотрели в мою сторону, замкнувшись в себе и своем горе. Без их внимания я чувствовала себя безнадежно потерянной и забытой.
Точно стена выросла – не пробить, не перескочить. Не докричаться.
Ряженый отложил бумаги:
– Я имею в виду, что если бы ребенок правда выпал из окна, то мы бы ее сейчас не искали.
При этих словах мама спрятала лицо в ладонях и беззвучно затряслась. Отец жестко посмотрел на полицейского.
– Пардоньте… не те выражения. Но. Логически ситуация вырисовывается такая: ваша старшая дочь пришла с работы, забыла закрыть дверь. Дети поссорились, и младшая, не дожидаясь сестры, отправилась на прогулку сама.
– Но вся ее обувь в коридоре, – запротестовал папа.
– В пылу обиды ребенок мог уйти и так, – подала голос инспектор по делам несовершеннолетних. Конский хвост подпрыгнул в такт движению головы. – «Назло маме уши застужу», знаете ли…
– Это какой-то бред. Почему тогда она говорит иначе?
Папа кивнул в мою сторону. Несмотря на раздраженный тон, я слышала в голосе отца облегчение. Если Василиса не выпала с балкона, у нас хотя бы есть шанс найти ее живой.
Но я была совершенно уверена, что сестра не выходила через дверь. И от жуткой, сверхъестественной уверенности холодели внутренности и становилось