чья профессия поколениями, поколениями занималась охотой на таких, как я.
И вот мы застыли обе в шоке, я на пороге, запыхавшаяся и с сундуком в обнимку, а она в крошечной комнате с гантелью наперевес.
Пока противник не успел опомниться и занять оборонительную позицию, я затащила сундук в комнату и, пинком отправив его под кровать, устало рухнула прямо поверх одеяла.
– Эй! – возмутилась паладинша. Но вяленько так, без огонька.
В принципе, я ее понимаю. Сложно быть устрашающей паладиншей, когда твой рост полтора метра в прыжке со стула.
– Эльза, – представилась я, не поднимая головы.
Паладинша минуту молчала. Я уже даже подумала, что она примеряется гантелей к моему затылку, как девушка представилась:
– Фредерика.
И голосок такой нежный, девичий. Ну просто кнопочка, а не воин света. Я приподняла голову на паладиншу и подумала, что родители очень хотели мальчика.
– Семейный подряд? – кивнула я на гантель в руке.
Кнопочка проследила за моим взглядом, тихонько вздохнула и с каким-то злым отчаянием забросила ее под кровать. Старый паркет жалобно хрупнул, а девчонка ойкнула.
– Ладно, все могло быть и хуже, – пробормотала я, ни к кому конкретно не обращаясь, и с усилием отодралась от кровати.
– Ко мне подселили ведьму, куда уж хуже, – обиженно буркнула девчонка, напоминая нахохлившегося воробья. Маленького, но о-о-очень воинственного.
– Ты могла быть ведьмой в Пресветлой академии, – мрачно ответила я, извлекая из сундука банные принадлежности.
Кнопочка задумалась, а я сочла нужным ее предупредить.
– В мои вещи не лезть: чревато для здоровья, – заявила строгим тоном старшей сестры и поплелась инспектировать местный санузел.
Ну что можно сказать – светлые явно страдали от бережливости. Ну или просто раньше здесь размещались казармы для лиц строго мужского полу, к банальным удобствам не приученных.
На этаже было четыре помещения гигиенической направленности. Два с одной стороны коридора, два – с другой, по мужскому и женскому в комплекте. Не знаю, что там у парней, но в девичьем закутке имелось четыре унитаза по типу «сортир» с короткими дверцами на соплях и крючке и четыре душевые кабинки, у одной из которых отсутствовал запирающий шпингалет, а еще у одной – собственно дверь.
Блеск.
Ладно, я провела трое суток в дороге и стала почти непривередлива, готова относиться с поистине светлым терпением ко всем мелким неудобствам, но мокрица в душевой оказалась последней каплей в и так не шибко глубокой чаше терпения.
О, как я визжала! Упоенно, искренне, фоня темной магией изо всех сил. Визжала ровно до тех пор, пока не поняла, что в дверном проеме стоит от души веселящийся светлый маг.
Алекс Крейг.
– Это война, светлый, – прошипела я, когда возмущение темной магии улеглось, уничтожив все живое и неживое на небольшой площади ванной комнаты.
– А мне кажется, это называется немного по-другому, – искренне улыбаясь и как-то странно