потчевал дорогих гостей липовым медом и лесными орешками, пока проворные слуги собирали на трапезный стол плошки с овощными закусками и тащили из дымной поварни серебряное блюдо с румяным поросенком, обложенным печеными яблоками. Всеволод был искренне приветлив, однако Вольгу покоробило его равнодушие к надвигающимся грозным событиям.
А холода были не за горами. Рано утром, еще в самую темнозорь, зевающие гридни забирались в покрытую куржевиной лодью, ломая сапогами хрусткий ледок на прозрачных лужах. Данила, орудуя правилом, ввел ростовское судно в камышовое устье Которосли.
И вот он − Ростов Великий на берегах озера Неро…
Перед крыльцом детинца Василько нетерпеливо ожидал прибывший из Владимира гонец, принесший долгожданную весть − Юрий Всеволодович в указанный день месяца груденя требует племянника к себе. Немудно. Без возражений и опозданий.
− Началось! − с тревогой сказал Василько, сжимая в кулаке берестяной свиток, а потом принялся дотошно расспрашивать владимирского гонца, но тот лишь устало отвечал в ответ: «Рязань просит подмоги… Степь вся в огнях кочевых костров!».
− А что Юрий? − поинтересовался у гонца Вольга.
− А я знаю? − пожал плечами владимирец.− Он нам не докладывает.
* * *
Быстро пронеслись и канули в безмолвную Лету короткие дни мирного домашнего покоя. Молодая жена ростовского князя едва дождалась своего запропавшего в дороге мужа, едва обрадовалась такой желанной встрече, как Василько во главе отборной конной сотни выступил в новый поход по накатанному суздальскому тракту, припорошенному первым в нынешнем году снегом.
Переправившись через неширокую речку Нерлю, ростовский отряд миновал взбудораженный недобрыми вестями Суздаль. Время поджимало, но усталость давала о себе знать, и на большом постоялом дворе возле росстани Василько приказал остановиться, чтобы напоить притомившихся коней и перекусить горячей пряженицей с зеленым луком.
− Да что тутошние людишки ведают про степь?! − рассуждал местный тивун, неторопливо подкладывая коням охапки пахучего сена.− Лапотники сивые, ховаются по лесам, зозуль слухают… Что для них ковыльный простор? Пустое слово!
− А ты ведаешь? − ехидно спросил у него Вольга.
− Я на Дону крепостицу прикордонную ставил,− веско ответил тивун.− Остался бы, да женка уломала в Залесье перебраться… Озорничают куманы на окраинах!
На третий день пути малая ростовская дружина, распустив червонный прапор, мерным шагом въехала под своды Золотых ворот. Василько изначально предполагал отправиться к хоромам Великого князя, однако Вольга его отговорил, и далеко не напрасно: на дворе и у стен детинца царило шумное оживление − это суетились оголодавшие дружинники, озабоченные дьяки и разномастная челядь прибывших на сбор наместников залесских городов.
Утомленному дорогой Василько вовсе не хотелось окунаться в подобную круговерть, и потому он вопросительно обратился к хозяину