всего одного пленника стражников в тюрьму посылали троих на смену. Ради однорукого и тщедушного пленника, который получал обед раз в два дня, а штаны подвязывал лоскутом одеяла, чтобы не падали. Ради пленника, бывшего ассасина, который ночами отжимался и повторял удары рукояткой ложки по воздуху. Ради пленника, который надеялся на освобождение, но готовился к побегу.
Серая куртка стражника слишком болталась на худых плечах, волосы Казимира заправила под воротник, левый болтающийся рукав затолкала в карман, оглянулась на одну из масляных ламп на стене. Хм, а это идея.
3
«Плакальщицами в Ордене Гур называют женщин, которые отпевают погибших. У Плакальщиц есть песня тоски по ушедшему – поют её для погибших ассасинов.
Есть песня отпускания греха – её поют, когда ассасин кого-то убивает.
Дело в том, что в Гастине верят, что после смерти человек попадёт на суд Алги, верховного бога. Там припомнят все ошибки смертного. Чтил ли он предков? Поклонялся ли богам? Убивал ли, воровал, предавал?
Если человека оплакивали – Алаян, богиня мёртвых, защитит его от суда. Если его грехи оплакали – Алаян защитит его от суда. Поэтому ассасины редко отрекаются от своего Ордена – за них больше никто не вступится на том свете».
Лет пятьдесят назад эта башня в нижнем дворе принадлежала орденским врачам, а подвал служил моргом. В те времена Орден Гур не нуждался в тюрьме – преступников казнили. Когда крепость разрослась, для медиков и техников выделили отдельное крыло, а башня освободилась, и сюда перебрались Плакальщицы. Подвал стал тюрьмой, но часто пустовал. Про редких узников могли забыть – не кормить и не проведывать по несколько дней. Плакальщиц не волновали ни другие адепты ордена, ни нарушители его законов. Только мёртвые.
Раньше у Казимиры эти женщины в трауре вызывали зуд под кожей и желание опустить взгляд, но шесть лет соседства свели благоговение на нет.
Каз надела шлем и вышла во двор, прикрыв за собой дверь в башню.
Сегодня по нижнему двору не носились ни дети, ни коты от них. Никто не выкатывал из гаража развалюху-трактор со словами: «Ну, немного поковыряться, и летать будет!» Никто не кричал с кухни, чтобы ему принесли свежего молока. Никто не материл заснувшего на сеновале пастуха, козы которого залезли в огород.
К крепости Гур прилегала такая обширная территория, что на ней поместились бы несколько деревень. Адепты ордена могли взять землю в аренду, построить дом, жить здесь, всегда под рукой.
Нижний двор – место для слуг, техников, лекарей. Несколько троп отсюда уводили в поля для выгула скота или к арендованным домикам, адепты почти не появлялись в этой части крепости, только ученики иногда из своего крыла спускались сюда для занятий.
И гостей, конечно, сюда не приглашали. Для них был парадный въезд, с аллеей деревьев и аркой, увитой диким виноградом. Высокие двустворчатые ворота, обитые железом,