А инсайдеры были слишком заняты необходимостью восполнить утраты и ущерб военных лет.
В 1950–1960-х годах действительно значимые культурные баталии велись не в музеях, а в пространствах, имевших более непосредственное влияние на ход событий – например, в университетах. После войны значимы были театр, литература, музыка, но не искусство. Будущее музея представлялось безрадостным: он казался устарелым, идеологически подозрительным и все более маргинальным с точки зрения его роли в культурном дискурсе. Если бы кто-то сказал тогда, что всего через двадцать лет судьба музея резко поменяется, его подняли бы на смех.
6. Париж, 1970–1980
Глубокие перемены, в конце концов пережитые музеями по всей Европе, были вызваны тремя факторами. Послевоенная реконструкция и восстановление экономики шли своим ходом и благополучно завершились на Западе к началу 1970-х годов. Инфраструктура, жилье, образование и исполнительские искусства – музыка, опера и театр, – пользовавшиеся особой поддержкой в послевоенные годы, получили свое. Впервые появились деньги для пребывавших в небрежении музеев.
Вторым фактором было наступление эры массового туризма и сопровождающей его культуры досуга 1970-х годов. Развитие реактивного самолетостроения привело к появлению в 1958 году трансатлантического авиасообщения. В течение 1960-х годов общее количество пассажиров утроилось, но это было ничто по сравнению с революционным прорывом, к которому привело появление в 1970 году широкофюзеляжного самолета: «Боинг 747» возвестил начало эпохи дешевого, массового туризма. Переход от путешествия как дорогого удовольствия для элиты к доступному развлечению для масс редко комментируется, хотя он, быть может, объясняет прочную притягательность и очарование путешествий, притом что реалии наших дней далеки от опыта прошлого.
Но самое глубокое влияние на судьбу музея оказали даже не приток финансирования и не появление массового туризма, а культурные преобразования 1960-х годов, кульминацией которых явились события 1968 года. Здесь не место для детального анализа важных событий десятилетия, но не будет преувеличением назвать их культурным переломом[73].
Центром событий 1968 года стали университеты Западной Европы и Северной Америки, но их отзвуки разнеслись по всему миру. Эти события были слишком рассредоточенными, чтобы вызвать непосредственные политические изменения, однако они имели поразительные косвенные последствия, до сих пор составляющие подоплеку политического и общественного дискурса. Власть во всех ее проявлениях, видимых и невидимых, нормативных и институциональных, оказалась предметом пристального внимания, а ее мотивации и намерения исследовались с невиданной прежде интенсивностью. Ни одна область, от политики до образования, от общества в целом до базовой структуры семьи, не ускользнула от испытующего взгляда – и музеи не были исключением. Они символизировали культурное влияние и нормативную власть и при этом избегали реформирования