творится со мной? Я схожу с ума? С детства чувствую необъяснимое.
От этого мне стало не спокойнее. Не могла отпустить эту мысль, прокручивая события того утра.
– Вам сейчас нужно идти в морг. Там вам уже расскажут, что делать дальше.
– Хорошо. Спасибо большое.
– Нам предупредить врача? Вы завтра приедете?
– Думаю, не стоит. Вы уже всё рассказали. Остальное мед.экспертиза скажет.
Миша даже не пошёл вместе со мной. По времени находилась там не более пяти минут.
Потерянная от услышанного, выхожу на улицу. – Миша ещё стоит, курит.
– Что сказали?
– Кома, мозг умер. – Меня немного потряхивает.
– Дальше куда?
– Сказали идти в морг, она там уже давно лежит. Хорошо, что объявились, а то похоронили бы как неизвестную.
Морг был в ста метрах от больницы. Мы сразу же отправились туда.
– Я заходить туда не буду, даже не проси. – Разводит руками.
– Как скажешь. – М-да уж. Ну и кто из нас трусиха? Мне самой тошно, вдруг увижу мертвеца в коридоре и там же упаду. А запах? О Господи…
Задерживаю дыхание, открываю дверь, ноги трясутся. Не дай боже, упаси меня от кошмара. Лужу крови и её запах я помню, а вот мертвецов не готова увидеть. В голове проносятся картины из фильмов, где много трупов лежат на столах, думаю, что вдруг сейчас так же будет. Очень сильно боюсь.
Открываю дверь: запах формалина режет мне нос, площадка с лестницами наверх и вниз. Оглядываюсь, не могу понять куда идти.
Вниз что-то не хочется, сердце колотится быстрее. Пожалуй, наверх схожу, там хоть окна есть.
Поднимаюсь, два кабинета в коридоре. Ну и куда дальше? Иду в ближнюю дверь. Мужчина лет сорока пяти сидит в кабинете, массивный, в очках. Упорно что-то пишет, не замечая меня.
– Здравствуйте. Я только что из больницы, мне сказали моя бабушка у вас.
– Добрый вечер. Вы про Наталью Плотникову?
– Да, про неё самую. – Чувствую себя как маленький ребёнок.
– Что же так долго?
– Я час назад узнала об её смерти. И вообще не понимаю как, что?
– Хорошо, что вы пришли. Но мы её ещё не смотрели. Сделаю это завтра с утра, вы можете подойти после обеда забрать заключение и захватите одежду для похорон, деньги, что бы заплатить тому, кто будет обмывать и одевать вашу бабушку.
– Да, конечно.
Приехав домой, чувствую боль от потери.
Это что получается, бабушки теперь нет. Всё это время она нуждалась во мне, я знала, что ей нужна была помощь по дому, да и вообще, но из-за ссоры теперь….
Мама ездила к ней в больницу, я же знала. Эта гордыня. Думала, она перестанет себя так вести, одумается из-за моего молчания. А сейчас?
Её нет, нет, нет.
С этими мыслями, что эхом звучали в голове, сажусь на кровать, свернувшись в клубок, зажав подушку возле груди, начинаю заливаться слезами. Хорошие моменты за последние пять месяцев мелькали перед глазами. Ком подкатывает к горлу, и я уже начинаю в голос кричать от боли.
– Нет. Я виновата. Нельзя простить. Да чтоб меня. Она нуждалась во мне. Отвергла