и там ждали до пудинга, как и он раньше ждал. В итонском костюмчике с низким отложным воротником он себя чувствовал как-то непривычно, чуть ли не стариком; а когда утром он оделся, чтобы идти к мессе, и вместе с мамой вышел в гостиную, папа прослезился. Он это потому что он вспомнил про своего папу. Дядя Чарльз так и сказал.
Мистер Дедал снова закрыл блюдо крышкой и принялся есть с большим аппетитом. Потом он сказал:
– Бедняга Кристи, его сейчас уж вовсе перекосило от его плутней.
– Саймон, – заметила миссис Дедал, – ты не подал соуса миссис Риордан.
Мистер Дедал тут же взялся за соусник.
– Да как же это я! – воскликнул он. – Миссис Риордан, уж вы простите слепого.
Дэнти прикрыла свою тарелку руками и сказала:
– Нет, благодарю вас.
Мистер Дедал повернулся к дяде Чарльзу.
– А как у вас дела, сэр?
– Как в аптеке, Саймон.
– А вы, Джон, как?
– Полный порядок. Сами наверстывайте.
– А ты, Мэри? Стивен, тут вот кой-что, чтобы у тебя волосы вились.
Он щедро налил соуса Стивену в тарелку, поставил на место соусник и спросил дядю Чарльза, мягкая ли индейка. У дяди Чарльза был полный рот и он не мог говорить, но он кивнул, что мягкая.
– А здорово наш друг ответил канонику, разве нет? – спросил мистер Дедал.
– Я, честно говоря, не думал, что его на такое хватит, – сказал мистер Кейси.
– Отец мой, я заплачу церковный сбор тогда, когда вы прекратите делать из дома Божьего будку для голосования.
– Премилый ответ священнику, – сказала Дэнти, – от человека, который называет себя католиком.
– Им некого тут винить, кроме самих себя, – произнес мистер Дедал сладким тоном. – Им каждый дурачок скажет, что лучше бы они занимались только религией.
– Это и есть религия, – сказала Дэнти. – Они исполняют свой долг, когда предостерегают народ.
– Мы ходим в дом Божий, – сказал мистер Кейси, – чтобы смиренно молиться Творцу нашему, а не слушать предвыборные речи.
– Это и есть религия, – опять повторила Дэнти. – Они правильно делают. Пастыри должны наставлять свою паству.
– И вести политическую агитацию с амвона, так выходит? – спросил мистер Дедал.
– Конечно, – сказала Дэнти. – Здесь речь о нравственности. Если священник не говорит своей пастве, что хорошо и что дурно, то это не священник.
Миссис Дедал положила свои ножик и вилку и сказала:
– Ради милости Божией и благости Божией, давайте мы оставим политические споры хотя бы на один этот день в году.
– Вот это правильно, мэм, – сказал дядя Чарльз. – Саймон, хватит уже. Давай-ка ни слова больше.
– Хорошо, хорошо, – сказал скороговоркой мистер Дедал.
Быстрым жестом он открыл блюдо и произнес:
– Ну, кому там еще индейки?
Никто не откликнулся, а Дэнти повторила опять:
– Премилые выражения для того, кто считает себя католиком.
– Миссис Риордан, я вас прошу, – сказала миссис