за унизительный мир хотели перевести на плечи новой, левой и демократической, власти.
Но дело не только в правых. Немецкие социал-демократы большинства, – так сказать, немецкие «меньшевики», те же, кто голосовал за военные кредиты, – сохранили и усилили свое влияние на рабочий класс и те прослойки населения, которые теперь принято называть «средним классом».
Левые социал-демократы, к которым принадлежала и группа марксистских интеллектуалов во главе с Каутским, где-то через год оправились от моральной катастрофы, которую принесла социал-демократии массовая поддержка населением войны и решения партийного руководства. Каутский, Гаазе, Ледебур и их группа заняли последовательно пацифистскую позицию и вошли в Циммервальдское, потом в Кинтальское интернациональные объединения. В отличие от Ленина, Каутский и его сторонники защищали идею немедленного мира, а не иррациональный лозунг поражения собственных государств. После революции «независимые» социал-демократы готовы были сохранить Советы, но только как один из элементов парламентского конституционного строя. О диктатуре, которая не опирается на закон, для «независимых» не могло быть и речи. В СДПГ их поддержала треть организаций; в 1917 г. эти организации были исключены из партии и образовали независимую СДПГ. Однако, как видим, в массах влияние партии Гаазе – Каутского оказалось намного слабее.
Немецкие рабочие и средний класс не мыслили себя в государстве «прямой демократии», они были сторонниками законности, порядка и парламентской демократии нормального европейского типа. А наиболее интересно то, что и левые центристы, и даже ультралевые, не считая крайних радикалов, не представляли себе политическую будущность Германии без Учредительного собрания и общего избирательного права.
Что же касается ультралевых, то такие признанные вожди, как Роза Люксембург и неистовый Карл Либкнехт, даже революционный переворот в канун выборов рассматривали как средство сведения к минимуму давления буржуазно-юнкерских и генеральских кругов, чтобы передать власть демократически избранному Учредительному собранию. Роза Люксембург, которая много лет находилась на крайнем левом фланге международной социал-демократии, не признавала право наций на «буржуазное» самоопределение, – благородная революционерка Роза Люксембург никогда не поддерживала Ленина в его централизаторских партийных тенденциях, была стойкой «меньшевичкой» в организационных вопросах и искренне и наивно верила, что разгон большевиками Учредительного собрания и отказ от общего избирательного права – «ошибка» Ленина и Троцкого.[155] Сидя в тюрьме после неудачной попытки январского красного переворота, Роза Люксембург писала не предназначенный для публикации труд «Рукописи о русской революции». В ней, в частности, говорилось: «Основная ошибка теории Ленина – Троцкого заключается именно в том, что они, как и Каутский, противопоставляют диктатуру демократии… Последний решает