в чашку. Однажды сестра порезалась рыбой. Именно рыбой, а не ножом во время ее чистки. Она шла с горы из деревни и несла завернутую в бумагу рыбу. Сверток выскользнул из рук Сацу, упал на ногу и порезал ее плавником.
Наши родители хотели иметь еще детей, помимо Сацу и меня. Отец мечтал о сыне, с которым мог бы рыбачить. Но когда мне исполнилось семь лет, мама внезапно заболела, видимо, раком кости, и с этого момента я не могла понять, что с ней происходит. Единственное, что помогало ей от боли, – сон, поэтому она спала, как кошка, почти постоянно, большую часть суток, а как только просыпалась, начинала стонать. Я видела, как в ней что-то быстро меняется, но из-за преобладания в ее натуре воды мне эти изменения не казались тревожными.
Иногда она вдруг резко худела, но затем так же быстро поправлялась. К тому времени, когда мне исполнилось девять лет, кости на ее лице стали выдаваться вперед, и она уже больше не набирала своего прежнего веса. Это вода покидала ее из-за болезни, но я не догадывалась об этом. Также как сочные морские водоросли, высыхая, становятся ломкими, мама все больше и больше теряла главную составляющую своей сущности.
Однажды вечером, когда я сидела на полу в нашей темной прихожей и напевала песенку пойманному утром сверчку, из-за двери раздался голос:
– Эй! Откройте, это доктор Миура!
Доктор Миура приезжал в нашу рыбацкую деревню раз в неделю, и с тех пор как мама заболела, он обязательно заходил к нам. В тот день на море разыгрался шторм, и отец остался дома. Он сидел на своем обычном месте, на полу, запустив в сеть свои паукообразные руки. Отец посмотрел на меня и поднял один палец. Это означало, что я должна открыть дверь.
Доктора Миура в нашей деревне считали важной персоной. Он учился в Токио, знал больше, чем кто-либо, китайских иероглифов и был слишком горд, чтобы заметить такое создание, как я. Когда я открыла ему дверь, он выскользнул из туфель и направился в дом, не обратив на меня внимания.
– Как бы я хотел, – сказал он отцу, – жить, как ты, рыбачить целыми днями в море. Славно! А в непогоду отдыхать… Я вижу, твоя жена еще спит, – продолжал он. – Жаль. Было бы неплохо ее осмотреть.
– Вы думаете? – спросил отец.
– Дело в том, что всю следующую неделю меня не будет. Может, ты все-таки разбудишь ее?
Какое-то время отцу понадобилось на то, чтобы выпутать руки из сети, но в конце концов он встал.
– Чио-сан, – сказал он мне, – принеси доктору чашечку чаю.
Тогда меня звали Чио, и только спустя годы я стала известна как гейша Саюри.
Отец с доктором пошли в комнату, где спала мама. Мои попытки подслушать под дверью их разговор ни к чему не привели. Я слышала лишь мамины стоны и ничего из того, о чем они говорили. Я занялась приготовлением чая. Вскоре доктор и отец вышли из маминой комнаты и сели за стол.
– Пришло время сказать тебе кое-что, Сакамото-сан, – начал доктор Миура. – Тебе нужно поговорить с одной женщиной в деревне. По-моему, ее зовут Суджи. Закажи ей новое красивое платье для своей жены.
– У