одах прошлого века нашей семье принадлежал небольшой остров Лайонз в Эгейском море. Большинство моих родственников со стороны отца похоронены там. На острове родилась и провела детство моя бабушка Афина. Когда ее отец разорился, остров был продан итальянцу Джеральдо Лучини.
– Богатство приходит и уходит, – пожал плечами Джонотан.
– Ситуация, однако, осложнилась, когда брат Афины решил вернуть остров семье, женившись на дочери Лучини. Однако, в последний момент, практически перед алтарем, отказался от невесты.
– Ничего себе…
– Отец невесты пришел в ярость от оскорбления семьи и навечно связал остров невероятно сложными условиями наследования.
– А именно?
– Остров не может быть продан. В настоящее время он принадлежит двум сестрам, получившим его после смерти матери. Моя семья может снова заполучить остров, только если наши семьи – Жиронди и Лучини – породнятся и их свяжет рождение ребенка.
– Ты шутишь? – поднял брови Джонотан.
– Мой отец всерьез решил вернуть остров и сделал предложение Франческе – матери этих сестер. Сказать по правде, он на самом деле влюбился в нее. К нашему счастью, она ему отказала и вышла замуж за парня из своей деревни.
– Почему к счастью?
– Франческа недолго оставалась с фермером, вслед за ним она сменила довольно много мужчин. Жоффредо избежал печальной участи. – Волевое худощавое лицо Чезаре помрачнело. Он понимал, что его романтичный и немного наивный отец никогда не обуздал бы строптивую Франческу.
– Зачем же отец прислал тебе эти фотографии?
– Не оставляет надежду вернуть остров и надеется вовлечь меня в этот безнадежный проект, – сухо заметил Чезаре, сопровождая слова сардонической улыбкой, скользнувшей по широким, чувственным губам. Его рука насмешливо описала в воздухе большой знак вопроса.
– Я правильно понял, что он хочет убедить тебя жениться на одной из двух девиц? – Джонотан недоверчиво прищурился, прекрасно зная, что ни одной красавице еще не удавалось завязать с Чезаре длительные отношения. Тот слишком любил женщин, чтобы ограничивать себя одной привязанностью. – Он что, с ума сошел?
– Неисправимый оптимист, – вздохнул Чезаре. – Сколько бы я ни говорил, что не имею ни малейшего желания вообще когда-нибудь жениться, не слышит меня.
– Как счастливый муж и отец, должен сказать, что ты многое теряешь.
Чезаре с трудом удержался, чтобы презрительно не закатить глаза. Конечно, он знал: бывают счастливые браки, такие, как у его отца или как у Джонотана, но это скорее исключение. Недаром первая любовь без сожаления бросила его и упорхнула с очень богатым, но очень пожилым мужчиной семидесяти пяти лет от роду. Серафина, как подобает, оставалась верной мужу до самой его кончины, зато теперь богатая вдова преследовала Чезаре, надеясь вернуть его. Воспоминания все еще доставляли Чезаре боль, но послужили хорошим уроком: никогда больше он не повторит ошибку молодости. Уж он-то искушен в вопросах коварной женской природы. Ему еще не попадалась женщина, которая не польстилась бы на его деньги. Довольная улыбка смягчила жесткую линию выразительного рта, когда он подумал о нынешней любовнице – роскошной французской модели, готовой на все, чтобы удовлетворить его в постели и вне ее. При этом она не настаивала на обручальном кольце, клятвах верности, не собиралась рожать ему несносных детей. Что в этом удивительного? Чезаре был щедрым любовником. В конце концов, зачем деньги, если не для удовольствия, особенно когда их так много, как у него сейчас.
Вернувшись вечером в свой городской пентхаус, Чезаре уже не был настроен так оптимистично и даже несколько встревожился, узнав от управляющего Примо о неожиданном визите отца. Он нашел Жоффредо на верхней террасе под крышей, откуда тот любовался великолепной панорамой Лондона.
– Чему обязан честью?
Как всегда эмоциональный, Жоффредо горячо обнял сына, словно они не виделись месяцы, а не пару недель.
– Я должен поговорить с тобой о бабушке.
Улыбка исчезла с лица Чезаре.
– Что случилось?
– Афине требуется операция коронарного шунтирования – это единственный шанс уменьшить стенокардию.
Чезаре замер. Между прямых черных бровей пролегла морщина.
– Ей семьдесят пять.
– Перспективы выздоровления очень хорошие. К сожалению, проблема не в этом, а в упрямстве моей матери. Она считает, что слишком стара для медицинского вмешательства и надо быть благодарной за отпущенные годы.
– Какая ерунда, – возмутился Чезаре. – Давай я сам вразумлю ее.
– Нужна сильная мотивация, которая заставит поверить, что ради будущего стоит перенести боль и стресс от сложной операции.
Чезаре тихо присвистнул сквозь зубы.
– Надеюсь, речь не идет об острове Лайонз. Это пустая трата времени.
Недовольно поджав губы, Жоффредо окинул взглядом единственного сына:
– С каких пор ты боишься