понимает, прощает, исцеляет всех. Любовь учит. Открывает глаза, и мы глядим в небесные скрижали. Что видим мы на горе веры? Сад милости. Дерево птиц.
Много веков назад один человек сказал, что раз любовью всё началось, любовью всё и закончиться должно. Сердце у него до сих пор горит тонким огнём, милости ищет, о милости думает.
Господь сообщает через людей то, что нужно им передать. Империи невыгодно, чтобы инопланетянин знал, кто же он на самом деле. Не знающий себя и не таков. Пришелец напишет короткий рассказ, и сгорит вся злоба на земле.
Я уже почти ничего не вижу, но за окном поздняя осень. Темные дни в стиле старых голландцев – чёрный, серый и охра разных оттенков, от медной до ржавой. Иной раз кисть махнёт по голландцам нежно-голубым или мигнёт глянцевым огненным желтком где-то в перспективе, но эти мазки быстро тают, палитра цепенеет, останавливается во времени. До свидания, дети.
Ты приоткрыл мне сад души, и госпитальный сад снаружи, и вижу я, как Ты живёшь внутри. Живёшь, приходишь и уходишь. Ты здесь. Как мне молчать? Когда светло так несказанно. Я исповедую Тебя, Господи Иисусе Христе, Боже мой в великом Твоём страхе. Совершенно недоумевая, как Ты меня такого удостоил.
Яблоня Марья. Яблоня Марья. Древо недомыслимое. Плод Твой ярче солнца освещает сад. Дево. Покров – Твоя листва. Яблоко Твоё – Царь. Сын Твой очищает людские сердца, но как же велика Твоя помощь в этом! Лестница выше мысли. Яблоня, родившая Садовника.
Казнь художника.
Дети художника присматривались с детства к тому, что такое творческий процесс. Присматривались, слыша назидание, замечание, притчу, образ, просто наблюдая за рукой. И пробовали делать сами.
Было время, и мы служили кумирам, идолам в долине, но Ты сказал, и мы внутри себя восчувствовали силу слова Твоего. Сеть тонко накрывала города. Инопланетяне плакали, видя простейший страшный суд. Долины были покрыты незримой сетью, ночью они горели цветными огоньками. В долинах люди боролись за ценности. Эти ценности им были определены судом. И эти места, где они любили собираться все вместе.
Под надзором новых камер – городской вечерний фарс. Тельцы упитаны, откормлены, лоснится шкура. И вот они заколоты, но они этого не знают, и когда собираются в своих золотых загонах, говорят друг другу – хорошо мы живём! Голос их не слышен им самим, он как листва на ветру. Под надзором тех же камер стройно плывёт общественный транспорт.
Когда инопланетяне хотят облегчить судьбу людей и спускаются в долины, их называют там рабами деревьев и пытаются убить. Инопланетянина убить нельзя, потому что он послан передать человеку добрую мысль. Он оживает за два дня, а в третий восстаёт в новом месте и теле. Пророк Осия не без притчи учит о позднем дожде.
Старый орёл-змееяд заставляет молодого держать ровные размеренные круги и дистанцию. Это минимализм, простейшее учение, у человека есть центр, и там тихо в центре, тихо.
Дети,