«До конца назначенного и творения нового». Зороастрийское происхождение иудеохристианской эсхатологии
възведоста на третье небо, и постависта мя посреди породы. И мѣсто то невидимо добротою видѣниа: все древо благоцвѣтно, весь плод зрѣлъ, все брашно присно кипя, все дыхание благовонно. И четыре реки мимо текущи тихимъ шествиемъ. Всяк град добръ ражающи на пищю. И древо жизненое на мѣстѣ томъ, на немже почиваетъ Господь, егда ходитъ Господь в рай, и древо то нескажемо добротою благовоньства. И другое древо въскрай – маслинно, тучя масло выину. И все древо благо плода, нѣсть ту древа бесплодна. И все мѣсто благовонно. И аггели, хранящи породу, свѣтлѣ зѣло, непрестаннымъ гласомъ благымъ пѣниемъ служат Богу по вся дни. И ркох: „Коль благо мѣсто се зѣло!“ Отвѣщаста ко мнѣ мужа: „Мѣсто се праведникомъ, Еноху, уготовано есть, иже претръпя напасть в житии семъ, и озлобятъ душа их, и отвратят очи свои от неправды и сотворятъ суд праведенъ: дати хлѣб алчющимъ и нагиа покрыти ризою, а въздвигнути падшаго и помощи обидимымъ; иже пред лицем Господнимъ ходитъ и тому единому служитъ, – тѣмъ есть уготовано се в наслѣдие вѣчно“».
«И взяли меня оттуда мужи, и подняли на третье небо, и поставили меня посреди рая. Место то несказанно прекрасно видом: всякое дерево благоцветно, и всякий плод зрел, и всевозможные яства изобилуют, всякое дуновение благовонно. И четыре реки протекают там покойным течением. И всё, что рождается в пищу, прекрасно. И древо жизни на месте том, и на нём почивает Господь, когда приходит в рай, и древо это невыразимо прекрасно благоуханием. И рядом другое дерево – масличное, источающее постоянно масло. И всякое дерево благоплодно, и нет там дерева бесплодного. И всё место благовонно. Ангелы, охраняющие рай, прекрасные весьма, благим пением своим служат Богу непрестанно все дни. И сказал я: „Сколь чудесно это место!“ Отвечали мне мужи: „Место это, Енох, уготовано праведникам, которые претерпят напасти в этой жизни, и душам которых причинят зло, и которые отвратят очи свои от неправды и сотворят суд праведный: дать хлеб алчущим, покрыть нагого одеждой, поднять падшего, помочь обиженным; которые пред лицом Господа ходят и ему одному служат, – тем уготовано это <место> в наследие вечное“».33
Рай в Новом Завете
В греческом тексте Нового Завета слово παράδεισος встречается 3 раза. Павел использует его для описания собственного сверхъестественного опыта: «Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле ли – не знаю, вне ли тела – не знаю: Бог знает) восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке, – только не знаю – в теле или вне тела: Бог знает, – что он был восхищен в рай (εἰς τὸν παράδεισον) и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать»34 (2 Кор. 12, 2—4). Теоретически Павел может здесь описывать два разных события и отличать «третье небо» от «рая», однако сравнение с 2-й книгой Еноха, помещающей рай именно на третье небо, говорит в пользу отождествления Павлом этих понятий.
Иисус употребляет это слово в обращении к раскаявшемуся разбойнику, распятому вместе с ним: «И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю (ἐν τῷ παραδείσῳ)»35 (Лук.