решительным – быстрота, с которой он бросился на шум, едва не застала разведчика врасплох. Тот в последний момент успел скрыться за своим штабелем, и пока чужак пытался понять, что произошло, зашёл ему за спину. Времени хватило в обрез – стрелок, будто почуял что, уже начал разворачиваться, недвусмысленно придерживая оружие у бедра.
Ур пнул его под колено и помог упасть, перехватив ствол ружья. Грянул выстрел: пуля ушла в небо, а стрелок, всё ещё цепляясь за оружие, попытался освободиться, брыкаясь и изворачиваясь всем телом. Ур надавил, высвободил одну руку и достал пистолет. Когда ствол упёрся чужаку в голову, тот замер, глядя дикими глазами из-под густых бровей.
– Вот и ладно. Так и лежи.
Разведчик выдернул ружьё из неподатливых пальцев и поднялся. Теперь, сделавшись хозяином положения, он наконец-то мог осмотреть добычу. Та, в свою очередь, пялилась на Ура. Будь этот взгляд вещественным – наверняка проткнул бы его насквозь.
Под капюшоном обнаружилась вполне человеческая голова, покрытая спутанной шевелюрой. Пленник был в годах. Сквозь угрюмую серость его волос проступила обильная седина, но старческой дряхлости она с собою не принесла. Худой, высокий – немногим ниже самого Ура – и явно привычный к суровой жизни. Борозды морщин на его лице казались не признаками увядания, а годовыми кольцами какого-то древа, и потемневшая, дублёная кожа подходила к этому сравнению идеально.
«А вот бороду явно бреет. Щетина, я бы сказал, недельная или около того – значит, где-то есть место, куда он может вернуться.»
Глаза тоже выглядели человеческими – никаких подозрительных аберраций. Льдистые, прозрачно-серые, очень внимательные.
«Не дурак», – сделал ещё одно заключение Ур. – «Правильно оценивает ситуацию, знает, как себя вести, страха не показывает. Наблюдает. Надо с ним осторожнее.»
Держа старика под прицелом, Ур жестом приказал ему встать. Тот помедлил, что-то пробормотал, но потом всё же поднялся – без резких движений. Разведчик заставил его повернуться и скрутил руки за спиной всё тем же тросиком. Вышло грубовато, зато надёжно. Подталкивая пленника перед собой, Ур подвёл его поближе к рюкзаку и усадил у забора. Сам разместился напротив и принялся изучать чужие вещи.
Старик сидел неподвижно, прямой, как палка. Глядел на Ура, ни на секунду не отрываясь.
«Опасный тип», – напомнил себе разведчик. – «Стреляет хорошо. И главное – первым.»
Когда Ур стал осматривать ружьё, пленник буквально впился взглядом в своё оружие. Казалось – бросится, будет зубами грызть. Но сдержался, только губы сложились тонкой полоской.
Ничего необычного в ружье не нашлось. Компактный карабин, отъёмный магазин на восемь патронов. Цевьё из пластика, всё исцарапано, сталь – воронёная. Калибр – что-то около восьми миллиметров, тоже в пределах нормы. Ухаживали за оружием хорошо – ни пятнышка ржавчины или нагара Ур не увидел. Закончив осмотр, он положил оружие чуть поодаль и тоже уставился на старика.
«Странно