что у Марии заболела голова от бесконечных попыток разобрать его.
Часы в гостиной пробили двенадцать, Мария вздрогнула и вжалась в кресло. Она отложила рукопись в сторону и попробовала вглядеться в темноту улицы за окном. Там была настоящая буря. Ветер своими массивными волнами трепал деревья, нещадно срывая с них остатки листвы, а потоки холодного воздуха стучались в дверь и окна.
Мария не могла заставить себя покинуть мягкое тёплое кресло. Она всё смотрела в это проклятое окно. Вслушивалась в каждый шорох, надеясь, что это Микель уже на пороге и вот-вот откроет дверь, войдёт в их дом, и всё будет снова в порядке. Мария даже не могла войти в спальню, чтобы хотя бы попытаться уснуть, постель казалась ей безумно неуютной и чужой без него. Всё в доме было без него чужим. Мерзкое предчувствие неотвратимой беды леденило её сердце. Как будто её сбывшаяся мечта вот-вот разобьётся вдребезги.
«С ним что-то случилось», – думала Мария и гладила от волнения свои плечи. Тревога всё больше окутывала её своим мрачным покрывалом.
И вот часы пробили три. Мария не выдержала больше тяготы томительного ожидания. Она сорвалась с кресла, словно напуганная птица, и бросилась в прихожую. Там она наспех надела пальто. Тратить время на обувь она не стала и выскочила на улицу в домашних тапках.
Ветер встретил Марию сухим морозным воздухом, радостно трепля её тёмные длинные волосы. Мария глянула на дорогу в надежде увидеть на ней Микеля, но дорога была пуста. Несколько секунд она стояла потерянная, не понимая, где искать ей своего мужа.
«Где же ты, Микель?»– подумала Мария и в эту же секунду решила отправиться на его поиски.
Первым делом Мария прибежала на лесопилку. Небольшой деревянный ангар был погружен во тьму, а на его двери висел замок. Она быстро обошла его со всех сторон, позаглядывала в окна – ни души.
Мария несколько раз выкрикнула имя мужа, но ей ответил лишь тоскливый вой ветра.
«Может он у Герды? – рассуждала Мария. – Но дом Сарториусов далеко, я не дойду, – она положила руку на живот. – Нет, я не буду подвергать тебя опасности, мой бедный ребёнок».
Немного успокоившись и приведя своё дыхание в норму, она направилась к своему отцу, Дереку Нобилису. Его усадьба находилась в пятнадцати минутах ходьбы от лесопилки. Днём в ясную тёплую погоду Мария преодолела бы это расстояние без особого труда, но сейчас буря и ночная мгла отягощали её путь.
Усадьбу Нобилис окружала непроглядная темнота. Чёрные окна двухэтажного деревянного дома являли таинственную безысходность. Прямо перед дверью родного дома решительность вдруг покинула Марию, и она около минуты стояла совсем неподвижно, слушая ветер и скрипы старого особняка. Марии было стыдно обращаться к отцу за помощью, так как она была теперь частью семьи Микеля. Поборов свою неуверенность, девушка постучала, и через некоторое время дверь ей открыла сонная горничная.
– Госпожа Сарториус? – её голос был переполнен удивлением.
– Катерина, здравствуй.