опасный» юноша вновь закрыл глаза.
– Время теперь неспокойное, – продолжал Рони спокойно, словно давал наставление малолетнему на распутье. – Бродяги и разбойники – бич наших дней (Боже упаси, я не Вас имею в виду!). Мы не обвиняем Вас и даже не будем уточнять сомнительных подробностей Вашего более чем безрассудного предприятия…
Йон в который раз подивился риторике арганта.
– С удовольствием окажем вам посильное содействие и при возможности оставим на твёрдой обитаемой планете. Но, молодой человек, мы должны быть уверены, что вы нам не угрожаете.
– Я не угрожаю вам, – не открывая глаз, произнес юноша.
– Хотелось бы. Ну и прояснить самую малость, с Вашего разрешения. Каковы наши гарантии безопасности, пока мы рядом с Вами? Вы можете сказать, что это?
Иннир, открыв глаза, увидел палец Йона, указывающий ему на грудь, где покоился невероятного сияния небольшой камень в серебряном медальоне.
Юноша попытался криво улыбнуться и покачать головой:
– Потрясающий симбиоз арганта с пилотом!
Затем он добавил с деланным безразличием:
– А что случилось?
Действительно…Кто бы понял, что случилось…
… Человек в скафандре был без сознания, датчики еле фиксировали дыхание. Он словно был в глубокой коме. Когда с бесчувственного парня сняли скафандр, камень на его груди выдал целый сноп неожиданно золотисто-неоновых искр, что решительно не понравилось ни Йону, ни Рони. Общим советом источник возможной угрозы решено было изолировать и тщательно исследовать, пока медробот реанимирует гостя. Поэтому Йон осторожно, не доверяя дрону, снял медальон с шеи незнакомца. Через несколько секунд всё смешалось.
Йон услышал странный крик, даже страшный. Потому что это кричал Рони, чего Йон не мог себе и представить. Так кричит человек на грани. Йон не мог разобрать слов, он метался по каюте, запинаясь о борта ботов и пытаясь по приборам понять, что стряслось. Поэтому он не сразу заметил, что незнакомец умирает. Парня сотрясала агония, медицинский бот показывал критическое падение жизненных функций. Рони причитал что-то неразборчивое, словно с ним случился удар. Корабль трясло и подбрасывало, неожиданно Йон увидел в иллюминаторе перламутровые переливы звёздных волн. Слабо соображая в хаосе, он всё же понял, что корабль перевернулся. Резко его охватила дурнота, но это не была морская болезнь. Обручем сдавило голову, резануло по сердцу. Теряя последние силы, он как во сне метался между панелью управления, пытаясь помочь Рони, и парнем, испускающим дух.
Прошли минуты… или часы. С раздираемой спазмом головой, под причитания и всхлипывания корабля он убедился по приборам, что гость погиб. «Мы тоже погибаем…» – отчаянно промелькнуло у него в голове.
А затем он, где-то в замирающих отголосках сознания, вновь увидел хрупкий женский силуэт с умоляюще сложенными руками. «Надеть медальон на парня, вернуть его на место» – вдруг включилась